Задиристый Ефим был убит в драке ударом кастета в висок…
Отважный и молчаливый Себастьян сломал шею, когда его сбросила подаренная женой норовистая кобыла, такая же рябая, как меланжевая пряжа, из которой была связана Себастьянова смерть…
Мягкогубого Лео сразила холера. Его смерть из кроличьего пуха до сих пор пахнет лечебным снадобьем, которое не смогло справиться с болезнью…
Яков… бедный, бедный Яков, он был заживо съеден дикими собаками… Видит Бог, Агриппина не желала ему такой страшной смерти, просто в захолустном городишке, где они жили, не нашлось ничего, кроме грубой собачьей шерсти…
Эмиль…
Александр…
Генрих…
Исайя…
Вволю наплакавшись, Агриппина укладывалась спать. Наутро она открывала крокодиловый чемодан, доставала из него платье цвета граната, туфли на закрученных спиралью каблуках и медный перстень, украшенный окаменевшим змеиным глазом. Нарядившись и заколов слева направо волосы черепаховым гребнем, женщина шла на городскую площадь, потому что не умела жить без любви.
* * *
В тот вечер, когда Агриппина вышла из поезда на станции белокаменного южного города, название которого никто, кроме местных жителей не мог произнести, женщине было немного грустно: на следующий день ей стукнет пятьдесят! Правда, несмотря на зрелый возраст, Агриппина по-прежнему была очаровательной, ведь каждая связанная ею смерть возвращала женщине молодость.
В городе пахло рыбой и горьким миндалём.
Агриппина решила, что это плохой знак, ведь рыба — это символ вечности, а миндаль — атрибут мужской чёрной магии. Попросив, как обычно, доставить ее в самую лучшую из гостиниц, Агриппина решила оставить все тревоги до утра. Чтобы уберечь себя от сглаза, перед сном Агриппина натерла виски, ладони и низ живота настойкой из чертополоха. Утром, когда солнце окрасило площадь в розовый цвет, Агриппина встала, подошла к зеркалу и поздравила себя с днём рождения. Её отражение впервые не понравилось Агриппине, лицо выглядело усталым. «Во всем виноват жесткий матрас», — решила она.
Приняв освежающую ванну, она надела гранатовое платье, туфли на закрученных каблуках, и отправилась на поиски новой любви.
Когда Агриппина выходила из гостиницы, медный перстень зацепился за выступ дверной ручки, соскочил с пальца и упал на ступени крыльца. Подняв его, женщина обнаружила, что змеиный глаз выскочил из гнезда и укатился куда-то. Как ни искала Агриппина свой старинный талисман, найти его так и не удалось. «Все сегодня идёт не так», — с досадой подумала она.
