За окнами был белый морозный день. в них засматривали синицы. били клювиками в стекло и недоумевали, почему им на полочку не насыпают подсолнечных семечек крошек сыра. В остальном, повторяю, все было по- прежнему, ибо в этих двух светлых комнатах оставалась папина честная, чистая, деятельная душа. И уехав, я его видел мысленно- вижу и теперь- все разного: живого, здорового, быстрого, сильного, на прогулке в лесу, на плотах, на лодке; склонившегося над чертежной доской; что- нибудь мастерящего, пилящего, колющего дрова; нагнувшегося над огородной грядой; тяжело дышащего, борющегося со смертью в больнице; мертвого, исхудавшего и все-равно, такого красивого; совсем молодого, пышноволосого, громкого, сердито ругающего царя. войну; и нежно заботливого ко мне во время моих бесчисленных детстких болезней…
Говорят, пожилой человек все еще чувствует себя юнцом, пока жив отец. Не знаю. Меня, наоборот, папина смерть приблизила к моему давнему детству, и мне захотелось тогда же написать о детстве, об отце. Тогда не написал. Пишу, с опозданием, сейчас.
Мосты.
Так получилось, что все оба моих родных города- и тот, в котором я родился и вырос, и тот, в котором я прожил более полувека, - изобилуют мостами… Смешно сравнивать эти мосты и эти города, но факт остается фактом: в Котельниче много мостов- деревянных, через овраги и речки, и железных- на каменных и бетонных быках, пересекающих городские улицы и реку Вятку. О том, как я гордился в детстве железнодорожным мостом через Вятку, я писал в первой главе.- понятно, что меня больно задело, когда приехавший однажды в Котельнич мой ленинградский внук. издали увидав расхваленный мною мост почти в километр длиной, холодно проронил:
-Ну и что? Обыкновенный железный мост.
Зато я вполне был удовлетворен, когда тот же Алеша, проезжая под тем же мостом на моторке и задрав голову на висящие над нами могучие железные фермы. сказал уважительно:
-Да-а!
Как и я в свои девять лет, он не знал строк Маяковского: « Бруклинский мост -да, это вещь!» Правда, в мои девять лет эти строки еще не были написаны.
Помню, какими кроотными по сравнению с этой громадой моста выглядели подвешенные к нему то там, то здесь люльки с малярами, обновлявшими его стальной серый цвет. Ходили маляры и по верхним граням гигантских арок, чистили их от ржавчины, мыли и красили, не боясь сорокаметровой высоты. Нынче охрана труда позаботилась: вдоль краев арок тянутся железные перильца.
