Люди - народ интересный | страница 35
Повторяю, книг было прочитано за детские годы не одна тыща. Полные собрания сочинений того же Жюля Верна, Майн Рида, Купера, Буссенара, Густава Эмара, Жаколио, Андре Лори и других приключенцев; русские и иностранные классики и полуклассики, вроде нашего Станюковича и польского Сенкевича.- у первого все морские его произведения, у второго -все исторические; множество исторических романов Салиаса. Данилевского, Вс. Соловьева, Евг Тург., десятки детских журналов, как еженедельников, так и ежемесячников: «Путеводный огонек», «Родник», «Всходы»,»Детское чтение», приключенческие и научно-популярные «Вокруг света», «Природа и люди» «Вестник знания». Где сейчас все эти журналы? Большинство из них я не видел уже более полувека, с тех пор, как уехал из своего городка; не увижу теперь и там: сгорели в 1926 году. Когда-то в котельничской земской библиотеке выписывали даже спиритический оккультный журнал, издаваемый известной авантюристкой Еленой Блаватской, «жрицей Изиды», как назвал её Вс. Соловьев, кузиной министра финансов Витте, который в своих мемуарах о ней пишет без излишней почтительности. К библиотеке этой я еще вернусь.
Было ли мое чтение бесконтрольным, стихийным или им кто-то руководил? Пожалуй, никто. Мой строгого вкуса и аскетических принципов отец в эти годы либо отсутствовал, либо был так занят, что ему было не до моего чтения. Впрочем, один детский журнал и один детский писатель были категорически запрещены: это журнал «Задушевное слово « и Лидия Чарская. Уже взрослым я прочитал с удовлетворением о Чарской уничтожающую статью Корнея Чуковского,-недаром же, значит, отец презирал это сусальное чтиво.
Потом, когда я уже немного подрос, в запретный круг чтения справедливо попали так называемые «сыщики»- шестнадцатистраничные выпуски приключений Ника Картера, Ната Пинкертона, Шерлока Холмс,.женщины-сыщика Этель Кинг. Сожалею, что под сомнением для моего отца оказался и конан- дойлевский Шерлок Холмс,- отец оценил его лишь под старость, и с особенным. «злопамятным» удовольствием подарил ему томик рассказов Конан-Дойля. К сомнительным можно прибавить «Мир приключений», на который отец мой тоже косился: его раздражали цветные обложки с изображенными на них жестокими сценами, для него это была вульгарная дешевка и только. Вслух же он мне читал «Гайавату» в бунинском переводе и смешные рассказ Чехова. Я очень ценил эти чтения, ценил еще потому, что в такие минуты мой строгий отец становился мне ближе- мы одинаково были увлечены чтением.