И тут начались мои мучения. Любовь не слабела, наоборот, усиливалась, я ничего не мог с собой поделать. Вся жизнь, все уроки, все перемены, все, чем я занят был дома и в школе, было посвящено Воронцовой.
Урок пения. Раз в неделю приходит к нам в класс отец Яковенко. Почему отец? Потому что он дьякон из Никольской церкви. Это тихий, добрый человек, по происхождению- украинец, под звуки его скрипки мы с увлечением поем малороссийские песни.
-Виют, витры, виют буйны…- старательно вывожу я, не спуская глаз с Воронцовой, для чего приходится выкручивать себе шею, - Воронцова сидит чуть позади меня. Я вижу, что она тоже поет, вижу, потому что голоса её не слышно, как, впрочем, не слышно и моего: солирует, царит над хором сильный, красивый голос деревенского парнишки( забыл фамилию), конопатого, рыжего, и, несомненно, отмеченного певческим даром.
Урок рисования. Наш учитель- Василий Александрович Евсеев- высокий, худой, кудрявый, любитель выпить, с которым все время что-нибудь приключается. городе, помню, со смехом рассказывали, как он умудрился попасться навстречу председателю уездного исполкома в самом что ни на есть неприглядном виде- на четвереньках. Предуика хорошо знал оформителя первомайских праздников, творца плакатов и шаржей ан империалистов и не утерпел, чтобы не спросить:
-Куда направился, Василий Александрович?
Евсеев приподнял голову, снизу вверх, исподлобья посмотрел на предуика и спокойно ответил:
-С-спешу на отдых.
Как и отец Яковенко, Василий Александрович всегда с нами добр, и мы этим не злоупотребляем, не устраиваем бедлам, как это нередко бывает, когда педагог чересчур снисходителен- мы усердно рисуем. И вдруг я не верю своим глазам: тихая Воронцова, заговорщически мне улыбнувшись, делает вид, что хочет уколоть сзади булавкой нагнувшегося над партой учителя…
Я поражен, пожалуй, даже шокирован, но меня утешают теперь и такие знаки внимания и доверия!
Я сказал- все уроки посвящены Воронцовой. А так ли?
В наших программах отсутствовала история, её заменяла конституция, которую преподавал адвокат Николаев. Адвокат этот во время войны приехал из Петрограда и застрял в Котельниче на долгие годы, женившись на местной красавице. Красноречивый, образованный, умный. Он говорил с нами как со взрослыми. Лишь через десять лет я оценил это в полной мере, слушая профессора Евгения Викторовича Тарле, который говорил со студентами о франко- прусской войне или о версальском мире как со своими коллегами или с профессиональными дипломатами- он высказывал нам свои мысли, словно не сомневаясь, что факты мы и без него превосходно знаем.
