Могилу отца я нашла сразу же, прошло столько лет, а я до сих пор помню, где она находится. Положив две розы, я какое-то время внимательно высматривалась в надгробную надпись, будто ища там ошибку. Так странно, никаких эмоций, будто бы просто выполнила какое-то поручение. Неужели все настолько плохо, тогда чем я отличаюсь от брата?
11 лет назад.
Ничем не примечательная квартира: я, Джером и связанный отец с закрытым ртом. Так как папа слеп, эти недолгие мгновения он перебывает в волнительном неведении, а единственное на что смотрю я, так это как изменился мой любимый братик за шесть лет в Аркхеме.
— Не хочешь разговаривать? — спросил Джером. — Тогда я тебе кое-что расскажу, — он сел на кресло напротив отца, и нахмурился, будто пытается, что-то вспомнить. — Ах да, — воскликнул парень. — Помнишь Канзас-Сити? Каждой весной, как раз на мой день рождение, — улыбка резко исчезла, и теперь его лицо было серьезным с нотками жестокости. — Там был один мужик, — он отвел глаза в сторону, как всегда делал, когда обижался. — Они с моей мамашей напивались и… Милая закрой уши, — на этот раз братик обратился ко мне.
Мне уже одиннадцать, странно, что он до сих пор волнуется о моей психике, или о том, не нахватаюсь ли я плохих слов. Все это время Джером терпеливо ожидал когда я выполню его приказ, поэтому я решила не испытывать его терпение, и послушно закрыла уши руками.
— Трахались и выбивали из меня всю дурь, — естественно я слышу каждое слово, самое сложное сейчас не выдать себя ни единой чертой. — Всю ночь напролет. И вот я помню однажды, в девятый день рождение он и мамочка наигрались в игру: нажрись-присунь-вмаж как следует Джерому и решили передохнуть, — он на взводе, а значит подходит кульминация этого представления. Я не знала об этом и естественно никто мне не рассказывал. — В общем, я стоял за шатром, ты тоже там был, — он встал и взял в руки кухонный нож. — И ты спросил: «Джером, почему ты плачешь?», «Сегодня мой день рождение, — осматривая лезвие ножа, он сказал это голосом плачущего ребенка. — А мама и мужик со змеями бьют меня». На что ты ответил: «Миру наплевать на тебя и на всех остальных. Лучше усвоить это сейчас.» — И вновь улыбка на его лице.
Почему он так часто улыбается?
Одна секунда, малюсенькая секунда и нож, что был в руке брата, теперь пронзил череп отца.
— Меня ты тоже убьешь? — и только сейчас я опустила руки, а Джером в ответ лишь громко засмеялся.
— Что за дивная шутка, — он быстро подошел ко мне и положил руку мне на голову. — Ты мой маленький ангел, никто в этом мире не тронет тебя и пальцем, даже я не имею на это право.
