— Если вы хотите немного переменить обстановку, — продолжал он, открыв кассу, — советую вам отправиться в «Сигал». К сожалению, я никогда там не был. Отличное заведение, говорят: вкусная пища, невысокие цены и курочки для развлечения. Конечно, им надо платить, но с женщиной, которой платишь, не соскучишься. Перемена полезна. Все мы, верные мужья, себя губим. Любому мужчине необходимо время от времени менять женщину.
— Меняйте, если хотите, — со смехом возразил Кен, — но меня моя вполне устраивает.
Тем не менее этим утром он чувствовал странное возбуждение, совсем для него необычное и необъяснимое.
С момента своей женитьбы он испытывал живейшее удовлетворение и истинное удовольствие, когда, возвращаясь с работы, видел жену. Теперь же при мысли вернуться в пустой дом ему делалось не по себе.
А если не домой, то куда ему пойти после работы?
Он, безусловно, мог бы напроситься в гости к какому-нибудь сослуживцу, но к ним он предпочитал ходить с Энн, а если говорить откровенно, то ему хотелось в этот вечер совершенно переменить обстановку.
На ум пришел разговор с Паркером. «Сигал». Он часто проходил мимо этого ночного заведения. Здание, находящееся рядом с Майн-стрит, сверкало неоном и цветными фотографиями полуголых девиц.
Это было не место для банковского служащего, респектабельного и женатого.
Когда Кен запер свою кассу и отправился завтракать, он твердо решил и не думать о «Сигале». Теперь у него есть обязанности, а главное, он любил Энн больше всего на свете. Он вернется домой, убеждал он себя, заходя в гардероб для служащих за своей шляпой.
Паркер мыл там руки.
— А вот и мы! — сказал он, вытирая руки полотенцем. — Итак, вы уже все решили относительно вечера: кино, любовь и песни или только любовь?
— Я останусь дома, мне надо подстричь лужайку.
Паркер скорчил гримасу.
— Вот как! Значит, вы погрязли еще больше, чем я! Подстригать лужайку… когда существует жена! Лично я знаю, что мне делать! Серьезно, Холанд, у вас есть обязанности по отношению к самому себе. То, что не видят глаза, не ранит сердце. Это, может быть, последняя ваша возможность.
— О! Все и так идет отлично, — сказал Кен. — Меня удивляет, как вы-то до сих нор сохранили юношеские замашки.
— И очень доволен этим! — ответил Паркер. — Если я не найду ничего лучшего как заниматься лужайкой, значит, я кандидат в покойники.
Кен, не дослушав его, направился к лестнице служебного входа.
Разговоры Паркера начали надоедать ему Озабоченный, он двинулся по тротуару в ресторан, где ежедневно завтракал.
