Кен смутился.
— Нет, я останусь здесь.
— Вы очень странный человек. Обычно мне стоит больших трудов заставить моих клиентов вести себя спокойно. Я вас до такой степени смущаю?
— Все идет очень хорошо, — пробормотал Кен, не глядя на нее.
Она удивленно посмотрела на него, покачала головой и прошла в соседнюю комнату, не закрыв двери.
Боровшийся со своей совестью Кен не двинулся с места. Он осознал, что изменяет Энн.
Затем девушка появилась в дверях.
— Ради бога, Коко, не принимайте такого похоронного вида. Что с вами творится?
Кен поднял глаза и замер. На ней были всего-навсего маленькие трусики и совершенно прозрачный бюстгальтер. Кен уставился на нее. Угрызения совести сразу же улетучились. Сердце забилось сильнее, а желание, преследовавшее весь день, просто захлестнуло его.
— Вот это лучше! — сказала она, глядя на него. — Это уже гораздо лучше.
Она подошла к нему, взяла из его рук бокал, встала на колени и сказала, блестя глазами, немного хриплым голосом:
— У нас еще много времени. Мы отправимся туда позднее. — Она обвила его шею. — Поцелуй меня, Коко!
Он обнял ее, прижался к ее губам.
Было больше половины одиннадцатого, когда они вышли из дома.
— К «Голубой розе», — приказала она подъехавшему таксисту. — Сто двадцать вторая улица.
В полутьме такси она прижалась к Кену и взяла его за руку.
— Вы мне очень нравитесь, Коко. Вы не представляете себе, до какой степени вы не похожи на типов, которые ко мне приходят.
Кен улыбнулся и промолчал. Он чувствовал себя счастливым и расслабленным. Это была необыкновенная ночь. Он благодарил судьбу за то, что ему удалось встретить такую замечательную девушку и провести с ней несколько восхитительных часов. Завтра этот эпизод его жизни станет прошлым, но он сохранит счастливое воспоминание до конца своих дней. Он давал себе слово не повторять подобного, но сейчас уже было бы глупо не получить максимум удовольствия.
Он смотрел на Фей. Она казалась очень соблазнительной в длинном платье цвета электрик, с открытыми белыми плечами. Ожерелье из синих камней на ее шее оттеняло синеву глаз. Кен забыл, что заплатил двадцать долларов за удовольствие быть с ней. У него появилось чувство, что время вернулось на пять лет назад, когда он до женитьбы на Энн часто выезжал так с какой-нибудь подружкой.
— Вы умеете танцевать, Коко? — вдруг спросила Фей.
— Конечно. А вы?
— Я обожаю танцы. Я была танцовщицей. Этим я зарабатывала себе на жизнь, потом все пошло кувырком. Мой партнер покинул меня, а другого я себе не нашла. Тогда я бросила танцы. У нас был номер в «Голубой розе». Вы увидите, какой это красивый маленький клуб. Я уверена, что вам там понравится.
