Многие приписывают постройку Колизея мне, но по правде говоря это была не я, кто придумал это место. Это был Цезарь, и это был Цезарь, кто закончил его как раз вовремя, чтобы в нем убить Помпея. У Цезаря всегда был довольно трогательно-варварский вкус за всем его эго. Не имеет значения. В любом случае я планирую сделать некоторую работу пока буду притворяться что смотрю.
Потом они сообщают мне, что запланировано кое-что особенное и выпускают льва. Вопреки себе я заинтересована потому что они говорят что для моего развлечения команда наездников будет пытаться заманить женщину гладиатора в схватку со львом. Ее послужной список впечатляет и мне интересно сколько из всего этого правда.
Скорей всего у меня будет место в первом ряду что бы увидеть ее кровавую смерть, но теперь я боюсь что мне все равно продеться наблюдать ее сражение.
Она выходит и приветствует меня стоя среди остальных кто сегодня будет ее командой. Я узнаю что-то в ней и понимаю что видела ее раньше. И она такая грозная.
И я наблюдаю.
Я нахожу себя на краю своего стула увлеченно наблюдающей за каждым движением которое она делает и чувствую гнев на тех кто заставляет ее сражаться. Это любопытно. Когда она падает я захватываю позолоченный деревянный подлокотник настолько сильно, что он скрипит, подавляя желание напасть для отмщения. Но отмщения за что?
Потом ее тянут ко мне и выпускают льва.
Я даже не замечаю как встаю и иду к краю балкона, хватаюсь за перила, настолько сильно что мои костяшки становятся белыми, пока я смотрю.
Она великолепна.
Солнце, которое освещает сцену внизу усиливает цвета, заставляя льва выглядеть золотым на красном поле. Когда она теряет свой шлем, я задыхаюсь. Ее волосы, короткие и неопрятные, превращаются в ослепительный белый факел перед моими глазами. Она сидит верхом на льве, как будто она была героем из легенд которые рассказывают барды, и ее усилиями он падает.
Я задерживаю дыхание, пока она не поднимается.
Медленно она поворачивается ко мне. Наши глаза встречаются, разряд проходит сквозь меня и я цепляюсь за перила уже по другой причине.
Я внезапно задыхаюсь, как будто я пробежала гонку в этой жаре, и мое сердце стучит в моих ушах.
Боги!
Я хочу ее.
Это достаточно легко понять, но во мне есть что-то еще призывающие моего внимания. Я не знаю что это и это смущает меня. Она все еще смотрит на меня, ждет. На секунду я представляю, что она ждет меня. Ждет, чтобы присоединиться ко мне. Тогда врывается действительность. Я должна быть с открытым ртом уставилась на нее как будто она деревенский дурачок, как смущающе.
