Я отказываюсь от моего меча, т. к. он мне сейчас не поможет, и я побежала. Он с ревом преследует меня. Это всего несколько шагов, но этого достаточно и я хватаю цепь, которой он прикован к каменной колонне позади нас. Я мчусь к нему, и в его замешательстве он не реагирует достаточно быстро. Я бегу, я пригибаюсь, я кувыркаюсь.
И вот я на его спине держусь за него ногами со всей силой и использую цепь, что бы душить его. Он оставляет его отметину на мне, и затем мы тяжело падаем на землю. Но я не отпускаю его и он то же продолжает бороться.
Только когда мы падаем на землю я замечаю что мой шлем сорван оставляя мою голову незащищенной. Мое тело хочет уступить и бессознательно упасть, но я давно научилась подавлять это желание. Вместо этого мой захват напрягается и с одними последним колебанием, он падает.
Я встаю, заставляя неустойчивые ноги держать меня и смотрю вокруг ища моего следующего противника. К моему удивлению на поле ни кого нет, кроме трупов, а все выжившие гладиаторы покинули арену оставляя меня в центре внимания. Оказывается что я все еще любимчик зрителей.
Солнечный свет горит на моей коже, когда я понимаю, что сегодняшнее развлечение предназначалось лишь для одного человека. Во время борьбы я оказалась почти у самого балкона предназначенного лишь для одного человека и гостей, которых она хочет пригласить. Правитель всего. Я также понимаю, что лев у моих ног еще не мертв, а лишь бес сознания. Возможно, он умирает, но он все же еще жив. Я знаю чего ждут от меня.
Я поднимаю свой меч. Я поворачиваюсь. Я стою перед ней.
Это — моя причина. Не победа, не убийство, а этот момент.
Я смотрю на нее, ближе, чем когда-либо прежде и ближе чем я могла вспомнить. Она стоит, удивительно, прямо на краю балкона, смотря прямо на меня. Она выглядит бледной. Я жду ее приказ.
Она — причина.
Я не могу видеть цвет ее глаз даже притом, что я стаю так близко и в течение мимолетного момента я … чувствуют что-то. Было ли это сожаление? Я не знаю. Я жду.
И продолжаю ждать.
Шум вокруг нас увеличивается, знать хочет конца, и она, кажется, забывает что должна дать мне приказ. Но она продолжает просто смотреть на меня. Выражение на ее лице кажется особенным и я не знаю, что делать.
Она подзывает одного из своих советников и тихо с ним говорит. Но ее глаза никогда не оставляют мои. Потом, почти машинально, она отдает мне приказ. Зрители облегченно ревут.
Я захватываю мой меч обеими руками и дважды обрушиваю его на шею льва. Он начал приходить в себя и если бы она ждала еще дольше, то мне пришлось бы драться с ним снова. Теперь он наверняка мертв и я поднимаю мой окровавленный меч для ее осмотра. Знать приветствует мою победу как свою собственную. Она только смотрит на меня. Потом, после момента, она дает сигнал что я могу уходить.
