Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов. Часть пятая | страница 43
Между тѣмъ, по разрывѣ Аміенскаго мира, Британское Правительство, слѣдуя внушенію естественной политики, хотѣло извлечь для себя пользу изъ народнаго духа во Франціи, и начало подстрекать Королевскихъ приверженцевъ къ новымъ нападкамъ на Консульское правленіе. Вѣроятно, что Англійскіе Министры отчасти ошиблись на счетъ силы сей партіи, очень уменьшенной принятыми Наполеономъ мѣрами, и слишкомъ слѣпо повѣрили обѣщаніямъ и предположеніямъ агентовъ, которые, будучи сами воспламенены, не видѣли настоящаго положенія вещей, и преувеличили даже собственныя свои надежды при сообщеніи оныхъ Англійскому Правительству. Кажется, полагали, что мало можно ожидать успѣховъ, пока Моро не приметъ участія въ заговорѣ. Склонить его къ тому считали возможнымъ, и не смотря на неудовольствія личныя и политическія, существовавшія между имъ и Пишегрю, сей послѣдній повидимому вознамѣрился сдѣлаться орудіемъ сближенія Моро съ Роялистами. Убѣжавъ изъ степей Кайены, куда онъ былъ сосланъ, Пишегрю нашелъ въ Лондонѣ убѣжище и помощниковъ, и явно обнаружилъ свои роялистскія правила, по которымъ онъ такъ долго дѣйствовалъ въ тайнѣ.
Составили планъ возмутить Роялистовъ на Западѣ, куда долженствовалъ прибыть Герцогъ Беррійскій на берега Пикардіи для содѣйствія сему возстанію. Герцогъ Ангенскій, внукъ Принца Конде, жидъ подъ покровительствомъ Маркграфа Баденскаго въ Эштепгенмскомъ замкѣ, вѣроятно съ тою цѣлью, чтобъ быть въ готовности принять начальство надъ Роялистами въ восточной части Франціи, или даже, если представится случай, я въ самомъ Парижѣ. Сей Принцъ Бурбонскаго Дома, предназначенный наслѣдникъ имени великаго Конде, былъ въ цвѣтѣ юности, красивъ собою, храбръ и великодушенъ. Онъ отличился мужествомъ своимъ въ эмигрантской арміи, предводительствуемой его дѣдомъ. Его храбростью одержана побѣда при Бортогеймѣ; и когда солдаты его, которымъ Французскіе Республиканцы не оказывали пощады, хотѣли было отмстить за сіе на своихъ плѣнникахъ, то онъ бросился между ими, и удержалъ ихъ отъ насилія. "Эти люди Французы," сказалъ онъ: "они несчастны -- отдаю ихъ подъ защиту вашей чести и вашего человѣколюбія." Таковъ былъ сей юный Принцъ, котораго имя вписано кровавыми буквами въ эту часть Наполеоновой исторіи.
Между тѣмъ, какъ Французскіе Принцы ожидали на границахъ послѣдствія возмущеній во внутренности Франціи, Пишегрю, Жоржъ Кадудаль и около тридцати самыхъ отчаянныхъ Роялистовъ были тайно высажены на Французскіе берега, пробрались въ столицу, и успѣли укрыться тамъ отъ всевидящей Полиціи. Нѣтъ причины сомнѣваться, что часть этихъ агентовъ, и въ особенности Жоржъ, видѣли главную препону своему предпріятію въ существованіи Наполеона, и рѣшились начать умерщвленіемъ его. Пишегрю, который постоянно находился въ сообществѣ Жоржа, не могъ не знать объ этомъ умыслѣ, хотя болѣе пряничномъ свирѣпому вождю Шуановъ, чѣмъ завоевателю Голландіи.