Я пыхтела как разозленный ежик, недовольно поглядывая на Кайроса.
– Ну попробуй свое творение, – усмехнулся мужчина, глядя на трепещущий от ветра огонь.
– Ну и попробую. Прямо сейчас и попробую!
Я вскочила с земли, подошла к котелку, перемешала ложкой булькающую кашу и, зачерпнув кусочек фрукта-комарика, решительно съела… чтобы в следующую секунду выплюнуть. Рот обожгло горечью, во рту все связало, я не могла пошевелить языком, чтобы высказать все, что думаю о веселившемся Кайросе. Он просто помирал от смеху, глядя на меня, скривившуюся. Лариса тоже веселилась, сидя на дереве. Ее каркающий смех вторил смеху отступника. Предательница. А еще говорят, что альшаины всегда за своего хозяина, всегда поддерживают его и только его. Врут!
– Промой водой, чудо! – все еще смеясь, посоветовал мужчина. – Говорить ты, конечно, еще минут десять не сможешь, но хоть жечь перестанет. И вылей это куда-то подальше. – кивнул он на котелок, полный проклятой каши, – А я пока что-то придумаю.
Я схватила посудину и поплелась в сторону озера, мысленно проклиная и отступника, который мог предупредить об особенностях местных фруктов, и Лару, которая молча наблюдала за тем, как я готовлю. Ведь могла остановить. А вместо этого сила на дереве и потешалась. Обидеться, что ли? Для профилактики. Им не помешает, а мне в радость.
Вода в озере оказалась настолько чистой, что можно было увидеть маленьких красноватых рыбок и песчаное дно, кое-где укрытое водорослями. Я опустила рядом с собой пустой котелок, содержимое которого вылила под деревом, и решила сначала прополоскать рот. Тело сразу же покрылось мурашками, стоило окунуть руку в воду. Как и говорила Лариса, озеро образовалось из-за рудниковых источников, бьющих из недр земли, и вода оказалась не просто прохладной, а ледяной.
Я быстро прополоскала рот и вымыла котелок, перебарывая внутреннюю дрожь и холод. Да, это вам не шутки. А я думала окунуться вечером, смыть дневную грязь. Нет уж, в такую ненароком упадешь – на следующий день сляжешь с температурой. Перетерплю, мне не в первый раз.
– Ну как, помогло? – спросила Лариса, стоило мне вернуться на поляну.
Я помотала головой, не имея возможности ответить. Жечь перестало, но, как и сказал Кайрос, говорить я все еще не могла, все внутри онемело. Кстати, сам мужчина уже колдовал над другим котелком, помешивая что-то ложкой.
– Сама виновата, – пожал плечами Кай, не оборачиваясь. – А еще ведьмой себя называешь. – Он снял котелок с огня и отставил его, помешивая ярко пылавшие дрова палкой. – Это что? – нахмурился, приподнимая на кончике палки то, что осталось от непонятной серой тряпки.
