Они говорили тогда о том, что хорошо было бы Сажину скостить срок, нанять дорогих адвокатов, не тех, прежних, а способных договориться. Тогда все они мечтали договориться…
Даша все время отводила глаза. Она чувствовала себя виноватой. И вот Сажин на свободе, но легче никому не стало. Не договорились. У Алексея было чувство, что на горле затягивается петля. А разве у него есть выбор? Разве что поговорить с Дарьей Витальевной.
— Ну и как там? — спросила за завтраком жена.
— Нормально.
Он пил кофе, не чувствуя его вкуса. Во рту была горечь, но то был осадок от нервного вчерашнего дня. Потому что вчера Алексей приехал домой около полуночи, жена вся извелась.
— Я ведь тебя предупреждал, — устало сказал он. Объясняться не хотелось. Да и что тут говорить?
— Но ты не отвечал на мои звонки! — отчаянно сказала Саша.
— И об этом я тебя предупреждал.
— Леша, ты уехал с работы в восемь вечера! Ты мне об этом в WhatsApp написал!
— Мой рабочий день всегда был ненормированным, — сказал он как можно мягче. — И давай не будем больше об этом.
— Что происходит? — в упор спросила Саша.
— Все нормально, — замкнул он этот разговор, потому что не мог сказать больше.
Сегодня тяжелый день. Быть может, один из самых тяжелых в его жизни. Теперь они все будут такие. Скалу не сдвинуть с места, ее можно только взорвать. И то она не сразу упадет. Сажина невозможно отговорить от того, что он задумал. Но и дать ему это сделать нельзя. Нужно выиграть время. Авось Дмитрий Александрович одумается?
…Они встретились в десять утра в президентском кабинете. Алексей уже усвоил: дисциплина в «БуЗе» строгая, опаздывать не рекомендуется даже единственному другу президента.
— Какие впечатления по итогам первого рабочего дня? — спросил Сажин, пожав ему руку.
— Я знаю Тукаева, — вырвалось у него вместо ответа. Интуитивно Алексей угадал, что врать сейчас нельзя.
— Молодец, сам сказал, — усмехнулся Сажин. — Я в курсе, Леша. Мы с Ханом вчера вечером это обсуждали. Он не возражает против твоей работы в «БуЗе».
— А тебе настолько важно его мнение? Кто у кого смотрящий, ты у него или он у тебя?
— Президент — я, — твердо сказал Сажин. — Просто мне без ОПГ не обойтись. Это мина, заложенная под фундамент. Только я могу ее рвануть. Без Хана мне с ОПГ не договориться, но и без меня они с места не стронутся. Побоятся. Интерес взаимный, имей это в виду.
— Тукаев не может быть стукачом. Значит, круг подозреваемых сужается до четырех человек. Гербер, Кочарян, Волков и Немилов. Плюс Суве.
