Даже в экономическом департаменте, где сидели с безучастными всезнающими лицами давно уже окаменевшие чувствами манагеры, стало подозрительно тихо. Они по-прежнему ходили на работу, эти лощеные мальчики и девочки, но напоминали теперь не ворон, оседлавших тучное поле, а крыс на корабле, потерпевшем крушение. Он еще держался на плаву, но пробоина в днище была ощутимой. В нее сочилась вода, и случись еще один удар стихии, пусть не такой мощный, как первый, и перегородки не выдержат. В трюм хлынет вода, после чего корабль обречен. А президент, будто не замечая этого, упрямо вел неисправное судно к новому айсбергу.
Алексей был уверен, что количество резюме на популярных сайтах, где выпускники престижных вузов ищут работу, увеличилось. Крыс выдавал бегающий взгляд и неслышная походка. Девушки, невзирая на дресс-код, вдруг перестали носить туфли на каблуках и разом переобулись в кеды. Парни, опять-таки невзирая на запрет, уже не прятали навороченные айфоны. Ждали заветной эсэмэски о том, что резюме просматривают, чтобы тут же подключиться.
А у сажинских бойцов, напротив, лица стали серьезными, Алексей сказал бы даже, что торжественными. И ходили они теперь, громко стуча по ламинату и мрамору берцами, как хозяева, а смотрели прямо в глаза, словно спрашивая: ну, когда же? Алексей был уверен, что дата и время назначены, но у Сажина не спрашивал, потому что тот его явно избегал. Решение было принято, и всякое вмешательство бесполезно.
К концу недели Алексею удалось отловить Дыма. Тот сновал по «БуЗе» с деловым видом, и на каждый вопросительный взгляд Алексея отмахивался: погоди, некогда. Явно что-то готовилось. А поймал он Дыма в ресторане «Три Эс», когда сажинский зять задумчиво поглощал борщ со сметаной.
— Пообедаем вместе, — сказал Алексей, присаживаясь напротив, и кивнул официантке: — Примите заказ.
Дым дернулся было, но быстро сник. Понял, что поговорить придется.
— И ты, Брут, меня избегаешь? — спросил Алексей, заказав бизнес-ланч с любимым клюквенным морсом.
— Батя сказал, чтобы тебя не трогали, — признался Дым.
— Что значит, не трогали?
— Поберечься бы, — Леня потянулся к компоту из чернослива. Алексей уже заметил, что в начале этой недели в «БуЗе» негласно был объявлен сухой закон.
— Стрельба будет, да? — напряженно спросил он.
— Может, и не дойдет до этого. Справимся.
— Когда? — спросил он, придавив Дыма взглядом к спинке стула.
— Завтра, — нехотя сказал тот. — Ты все равно ничего не сможешь изменить.
