— Например, криминальный авторитет по кличке Хан.
— Точно! А вы откуда знаете?
— Его убили, — уклончиво ответил Алексей.
— Уж не Гербер ли руку приложил? — присвистнул Мальцев. — Погодите-ка… А вы где теперь? Раз с Гербером вместе работаете? — сообразил наконец участковый.
Видать, слух еще не везде дошел. Об отставке А. А. Леонидова. Времени ведь прошло немного.
— На вольных хлебах, — уклончиво ответил он.
— Частным сыском занимаетесь? — прищурился Мальцев.
Детективов участковые не любили. Да и сам Алексей их не любил, когда работал в органах. Ушлые частные сыщики так и норовили сунуть взятку, считая, что так можно уладить любую проблему. А борьба с коррупцией последнее время все больше напоминала охоту на ведьм. Поэтому от частных детективов полицейские старались держаться подальше.
И Алексей примирительно сказал:
— Нет, я не детектив. Работаю в службе безопасности. Веду служебное расследование.
— Поня-ятно, — протянул Мальцев, но все равно отреагировал стандартно. Папочку сунул под мышку, на лицо натянул официальное выражение. Сказал: — Я обязан буду доложить о вашем присутствии в больнице.
— Действуй.
Из реанимационной палаты вышла грузная женщина в бесформенном платье-халате, с растрепанными волосами, темными с проседью. Лет шестидесяти, как дал бы ей на вид Алексей. Он уже понял, что это жена Гербера. Та самая, которая не вовремя вернулась с отмененной йоги. Женщина пошла прямо на них, будто слепая. В глазах у нее стояли слезы.
— Софья Марковна, туалет там, — попытался развернуть ее Мальцев в нужном направлении.
Женщина с недоумением посмотрела на него слепыми от слез глазами.
— Все рушится, все… — пробормотала она. — Я ведь говорила ему: давай уедем… пусть в бедности, зато вместе, на родной земле… Все здесь продадим, расплатимся и вздохнем наконец с облегчением… и олигархи банкротятся…
— Ваш муж не хотел объявлять себя банкротом? — не удержался Алексей.
— Вы кто? — невидяще посмотрела на него Софья Марковна, а слева в руку вцепился Мальцев.
Алексей подумал, что участковый хочет оттащить его от Софьи Гербер в подъехавший лифт. Та близоруко прищурилась. Потом вдруг развернулась и пошла в правильном направлении, к туалету.
— Ваш номер теперь шестнадцатый, понятно? — высказался Мальцев, когда они остались вдвоем. — Это дело полиции.
— А когда тебе надо было, ты по-другому со мной говорил.
— Дружба дружбой, а служба службой. Почем я знаю, кто его до суицида довел? Может, на работе проблемы?
