-- И корабли космические ты видел? -- оживился Ефимков.
-- Зачеты даже по материальной части сдавал.
-- Ну а с Главным конструктором беседовал?
-- Было.
-- Вот, по-моему, человек! Глыбища!
-- Большой человек! -- подтвердил Мочалов.
Вагон покачивало. Временами под колесами жестко взвизгивали рельсы. Тихо тлела трубка в руках Ефимкова, негромкий голос Мочалова наполнял купе.
-- Ты вот спрашиваешь, что такое первые полеты человека в космос. Конечно, если быть откровенным, это, что называется, проба пера. Мы сейчас пишем и говорим, что наши корабли несравненно лучше и надежнее американских капсул. Но придет время, и в сравнении с новыми они будут выглядеть, как самолет По-2 рядом со сверхзвуковым реактивным истребителем. Первые полеты -- это разведка околоземного космического пространства.
-- Нечего сказать -- разведка, если весь мир о ней шумит! -- гулко рассмеялся Ефимков.
-- Так-то оно так, -- согласился Мочалов, -- но мы смотрим вперед, в будущее. А наше будущее -- это орбитальные станции, монтажные работы в космосе, высадка на Луне. Сам понимаешь, какие кадры нужны для этого.
-- Ну а в наши края ты по какой надобности прискакал, Сережа? Сказать можешь?
-- Скажу. Во-первых, в штабе округа надо мне о парашютных прыжках договориться. Собираюсь свой личный состав весной сюда привезти. Еще кое-какие организационные дела. В том числе должен на вакантное место одного паренька из молодых летчиков в отряд подобрать.
-- В космонавты?
-- Да.
-- И почему ты его решил искать именно у нас? Не свет ли клином сошелся на нашем округе.
Генерал прищурился и с усмешкой посмотрел на друга:
-- Только потому, что служит в этих краях некий полковник Ефимков. Когда я об этом узнал, сразу подумал: вот кто лучше всех мне поможет. Доложил начальству и получил от него "добро".
-- Вот за это спасибо, -- растрогался Кузьма Петрович, -- спасибо, что друга не позабыл. Да я тебе на выбор такие кадры предложу -- лучше нигде не найдешь. Целую дюжину кандидатов в космонавты порекомендую.
Кузьма Петрович, как и в молодости, умел быстро поддаваться приливам бурной энергии и заражать ею других. И, прикусив в углах рта добрую усмешку, думал генерал Мочалов о том, что не поддался его друг своим сорока шести годам и не потерял острого отношения к жизни, какой бы стороной она ни поворачивалась к нему. Вот и морщины залегли под глазами, и виски начали заниматься той неторопливой сединой, какая несмело трогает в такие годы деятельных, но уравновешенных людей с отличным здоровьем и крепкими нервами.
