Он раскрыл слипающиеся глаза и увидел на приборе три тысячи метров. "Город уже позади", -- подумал он облегченно. Высоты -- три тысячи. Дальше нельзя было пикировать с таким крутым углом. Напрягая силы, он потянул на себя странно отяжелевшую ручку управления. Проклятая слабость! Только бы ей не сдаваться.
Смутные, уже редеющие облака мчались за фонарем кабины. Тысяча метров, восемьсот, пятьсот... Алеша увидел внизу расплывающиеся, подрагивающие очертания аэродрома и чуть не вскрикнул от радости. Как это здорово получилось! Он выскочил из облаков совсем близко от летного поля. Вот впереди и серая лента бетонной полосы, и красное кирпичное здание штаба, и даже маленький домик дежурного вена, окруженный ЗИМами.
"Нет, я не погибну. Жить!" -- закричал самому себе Алеша. Он явно промазал, заходя на посадку. Едкий дым, снова ворвавшийся в кабину, закрыл приборную доску и смотровое стекло. Но Горелов успел выровнять истребитель. На доске обнадеживающе засияли зеленые лампочки. Значит, вышли все три колеса. Он опустил нос машины и ощутил толчок. Самолет уже мчался по бетонке. Весело гудели под твердыми резиновыми покрышками серые плиты. Если бы не привязные ремни, его бы обязательно бросило вперед и ударило о приборную панель. Но ремни выдержали неудачное торможение. Голова кружилась и гудела от звона. Алеша чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Кабина, наполненная удушливым чадом, дышала, как раскаленная печь. "Фонарь", -вспомнил он и нетвердой рукой открыл над собою крышку. Сырой утренний воздух плеснулся в лицо.
Не освобождаясь от парашюта, Горелов выскочил из кабины на землю и отбежал от самолета. К нему со всех сторон спешили люди. Две пожарные машины уже поливали плоскости истребителя и горячее сопло из брандспойтов. Санитары разворачивали носилки, и это привело его в замешательство. Сбрасывая на землю парашют, Горелов слабо воскликнул:
-- Не надо, я живой!
У черного, закоптившегося от дыма крыла появился Ефимков.
-- Товарищ полковник... -- начал было рапортовать Горелов, но тот остановил его решительным жестом.
-- Не мне... здесь маршал.
Лишь теперь увидел Алеша высокого пожилого человека в длинном плащ-пальто и, собрав все силы, стараясь, чтобы голос звучал как можно тверже, отчеканил:
-- Товарищ Маршал Советского Союза. Лейтенант Горелов воздушную цель перехватил. На обратном маршруте возник пожар. Произвел посадку с выключенным двигателем.
-- Молодец, -- тихо сказал маршал. -- Какой же, право, молодец! Как фамилия, говоришь? Горелов? Ну, раз ты с такой фамилией не сгорел, то любые огни и воды пройдешь.
