-- Нет, ребята, -- тихо возразил Алеша. -- Упрямство здесь ни при чем. Просто попасть в отряд космонавтов -- это цель моей жизни. И я все сделаю, чтобы этого добиться.
-- На что же ты надеялся, когда искал встречи с Гагариным? -- продолжал допытываться Семушкин.
-- На что? -- переспросил Горелов. -- Да на очень простую вещь. На метод исключения. Есть такой метод. Им философы, следователи, юристы пользуются. Это когда сразу выдвигается несколько предположений, а потом наиболее бездоказательные отсеиваются. И остается в конце концов правильное.
Старший лейтенант Иванов, с интересом прислушивавшийся к разговору, пожал плечами:
-- Не понимаю.
-- Это же очень просто, -- охотно пояснил Алеша. -- Я был бы Иванушкой-дурачком, если бы, подобно тому Уздечкину, обратился с просьбой к президенту Академии наук или министру обороны. Там пуды таких писем. Но если бы я передал просьбу самому Гагарину, то мог бы уже рассчитывать на кое-какое внимание. Прежде всего космонавт меня бы знал лично и особой комиссии мог сказать, как я выгляжу. Во-вторых, просителей много, но, как мне кажется, военных среди них меньше. Среди военных еще меньше летчиков. А среди летчиков -- истребителей и того меньше. Как видите, круг сузился, и многие остались за его пределами, а я -- нет. Волжские мужики -- они хитрющие!
-- Смотри ты, выдумщик... -- протянул Иванов, -- логики не лишен.
-- Я и в другом вижу логику, -- увлеченно продолжал Горелов. -- Пока что совершены лишь первые полеты. Дальше они будут усложняться, проводиться чаще. Потребуются кадры. Откуда их будут брать? Ясное дело -- из ВВС.
-- Тогда у тебя есть все шансы в космонавты попасть, -- рассмеялся Семушкин. -- Не знаю, был ли еще в авиации случай, чтобы кто-нибудь на реактивном самолете гонялся за Венерой.
-- Вы все шутите, -- вздохнул Горелов, -- но должна же у каждого из вас быть заветная мечта, своя цель. И она есть. Вот скажите, ведь каждый из вас что-то очень и очень ждет.
Старший лейтенант Иванов внезапно поморщился, как это бывает с человеком, когда пришла острая боль и ее надо немедленно погасить.
-- У меня, например, есть мечта, -- промолвил он глухо, -- чтобы моя жена от рака не умерла. Для меня это в сто раз важнее всех космических запусков. А она умрет. И никто ее не в состоянии спасти. Десять лет прожили душа в душу, сына на будущий год в школу мечтали повести. А теперь она как свеча тает, одни только глаза светятся...
