-- Ну чего же не докладываешь-то? -- любуясь замешательством лейтенанта, спросил полковник. -- Язык к гортани прилип? Или я таким уж грозным стал, что ли?
-- Да как же, товарищ полковник, -- замялся Алексей, -- только что меня провожали к новому месту службы, и к вам же, выходит, прибыл. Вам же и докладывать о прибытии приходится.
-- Так и докладывай, не ленись.
Не зная, шутит комдив или говорит всерьез, Алексей принял положение "смирно".
-- Товарищ полковник, лейтенант Горелов прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы.
-- Вот так-то, -- одобрительно сказал Ефимков и вышел из-за стола. Огромный, почти в два метра ростом, с широкими плечами, он дружелюбно полуобнял Горелова, усадил рядом с собой на дерматиновый диван.
-- Значит, удивился, Горелов? Ничего. Привыкай к тому, что авиация -это прежде всего скорость. Пока ты отдыхал месяц на родине, твоего бывшего начальника вытряхнули с насиженного места и принять дивизию приказали, чему он, откровенно говоря, рад. Это, во-первых. Ну, а во-вторых... -- Он задумался, прислушиваясь к реву выруливающих на старт истребителей, мельком скользнул взглядом по циферблату стенных часов, видимо, проверяя, точно ли выполняется плановая таблица. -- ...Во-вторых, был у меня в свое время хороший командующий генерал Зернов. Любил повторять: "В авиации дорожки узкие, всегда пересекутся". Как видишь, все закономерно, хотя на первый взгляд и необычно. -- Он встал и тяжелыми шагами из конца в конец промерил кабинет. -- Куда же мне тебя определить, Горелов? Учился ты хорошо, летал тоже не худо. Ладно. Пойдешь служить в самый передовой полк, к майору Климову.
x x x
Нигде, пожалуй, не встречают так спокойно нового человека, как в авиации, где летная жизнь не замирает ни днем ни ночью.
Те, кому приходится по должности принимать новичков, давно к таким встречам привыкли и редко придают им какую-либо торжественность. Просто они стараются окружить человека заботой и вниманием, чтобы тот как можно скорее ощутил себя своим среди ветеранов.
Комендант гостиницы, отданной в распоряжение офицеров-холостяков, заставил Горелова подняться на третий этаж, выдал ему ключ и сказал:
-- Это запасной. Другой -- у второго жильца, лейтенанта Комкова.
Комната была маленькая, метров двенадцать, не больше. Стол, платяной шкаф, две койки.
Горелов разделся, прилег отдохнуть, но тотчас же провалился в крепкий сон. Сказались и длинная ночь -- он провел ее не сомкнув глаз, -- и волнения, и дорога пешком с тяжелой поклажей...
