На каждого привлеченного к уголовной ответственности бандита, рэкетира, приходилось по несколько "чистых" бизнесменов, коммерсантов. Сокрытые от налогообложения доходы, незаконное предпринимательство, нарушение драконовских правил — для государства это более опасные преступления, чем "кидок", вымогательство. Ведь "кидают" тех же самых бизнесменов, вымогают у них же, туда им и дорога.
Главное, как понял Павел Леопольдович, не запускать руку в государеву казну. Там и так тесно от рук чиновников, политиков, олигархов, могут и расплющить чужие пальцы. Конечно, при желании можно подвинуть тесные ряды "народных слуг" у кормушки, только зачем? Барашков на лугах частного предпринимательства еще хватает.
Уже несколько лет Павел Леопольдович вел свою деятельность в столице.
Не сказать, что ему нравился этот город, родной Екатеринбург и поуютнее, и поспокойнее, и поинтеллигентнее, что ли, но коли восемьдесят пять процентов всех российских капиталов крутятся в Москве, приходится с этим считаться.
Здесь его уже знали. Он как раз попал в струю, когда преступные авторитеты, легко и чуть ли не весело уничтожая друг друга, привели обстановку к переделу сфер влияния, и любой новичок, обладая достаточной дерзостью и силой, мог занять свое место под солнцем. Чем Павел Леопольдович и не преминул воспользоваться.
При проведении настоящей операции он не афишировал своего участия. Прекрасно понимая, что рано или поздно его инкогнито будет раскрыто, он предпочитал "поздно".
Журавлев учился в той же школе, что и Павел Леопольдович, но на два класса младше. Позже судьба свела их и по работе: Журавлев был доцентом соседней кафедры, преподавал гражданское право. В ту пору дружны они особо не были, но приятельствовали.
Четыре года назад, когда по высшей школе России был нанесен очередной мощный финансовый удар, и для преподавателей стало проблематично не только содержать семью, но и прокормить себя, Журавлев разыскал бывшего коллегу в Москве.
— Дай мне работу, — без обиняков попросил он. — Больше мне не к кому обратиться.
— Работу? — потер подбородок Павел Леопольдович. — А что ты умеешь делать?
— Ты же знаешь, ничего.
— Прекрасно.
— Но готов на все. Надоело нищенствовать, чувствовать себя ущемленным. Есть что попало. Курить всякую дрянь. Испытывать чувство неловкости перед любовницей…
— Ты так и не женился?
— Нет. Ты, я слышал, тоже?
— Да, холостякую.
— Мы с тобой вместе учились, вместе работали. Ты единственный из моего окружения выбился в люди. И возможность помочь у тебя есть. Было бы желание…
