— Приложил, значит?
— Каверзы он нам готовит, вот что это значит! Смеется над нами!
— Но это же глупо. Человеку умному должна быть свойственна осторожность.
— Ты не понял. Он и осторожничает, и побаивается, так и эксперты мои говорят. Но в это время он и мысли не допускает, что может нам проиграть. Он даже не просчитывает варианты поражения. Все мысли в одном направлении — как нас объегорить.
"…несказанно обидит. Во всех позах…" — вспомнил вдруг Охотник слова парня, допрашиваемого им несколько часов назад, и тот уверенный тон, каким это было сказано.
— И еще… — продолжал шеф. — Операция несколько подзатянулась… И в финансовом плане стоимость ее значительно возросла…
— И что вы хотите? — с недобрым предчувствием в сердце спросил Охотник.
— Несправедливо, что это касается только меня одного. Ты не находишь?
— Но и почти весь банк в случае удачи ваш. Каков сев, таков и урожай.
— Почти… Тебе тоже кое-что причитается, отдай должное, приятель.
— Ладно, что вы хотите? — повторил вопрос Охотник.
— Хочу тебя немножко стимулировать…
— Каким образом?
— Теперь каждый день задержки будет стоить тебе трех процентов. Не так уж много, согласись. С ноля часов нынешних суток счетчик включен. Ну, что молчишь?
— Что же, я должен ликовать по этому поводу? В душе я не молчу.
— Представляю себе, — хохотнул шеф. — Но пойми и ты меня: я нервничаю, теряю здоровье, мне ничего не идет в голову. Для меня не то что день, каждый час — пытка. Так что, все в твоих руках: и мое здоровье, и твой кошелек. К тому же, ты ведь не сомневаешься, что вот-вот поймаешь птичку? Скажи, не сомневаешься?
— Пустые разговоры.
— Ладно, не расстраивайся. Спокойной ночи тебе не желаю, глупо. А я пойду отдохну пару часов, а то с нашими делами совсем про сон забыл.
— Отдыхайте, Тит Абрамович, отдыхайте, — раздраженно произнес Охотник и нажал кнопку отбоя.
Пожилой мужчина в серой куртке с капюшоном явно отечественного производства, теплой "демисезонной" кепке на голове и шнурованных ботинках с высокими голенищами неторопливо шел по двору, спокойно оглядываясь по сторонам.
На лице у него были очки с очень толстыми линзами, в руках — две тяжелых сумки.
Войдя в подъезд, мужчина вызвал лифт и поднялся на пятый этаж. Подойдя к нужной двери, он трижды коротко нажал кнопку звонка.
Как ни странно, открылась дверь квартиры напротив. Оттуда вышли четверо крепких мужчин, один из которых подмигнул звонившему. Двое спустились на один лестничный пролет вниз, двое поднялись наверх. Все было проделано в полном молчании.
