— Нет-нет-нет! Не-е-ет! Ты всегда был немножко простачком. Может быть, за это я тебя и любила. А Ричи совершенно не такой. Он матерый.
— Как ты?
— Как я — была. Теперь уже не то: он на коне, а я вышла в тираж.
— А я?
— Ты тоже на коне, мой мальчик. Непонятно только, зачем ты и меня жаждешь затащить в седло.
— Ты мне нужна.
— Давай-ка сначала расскажи, в чем дело. А там посмотрим…
"Никому ни слова об этом задании. И так информация хлещет, как струи воды из старого садового шланга", — вспомнил Луис слова Ричи.
"Я знаю правила игры", — так ему он тогда ответил.
Да, он знал правила игры. Но сейчас на карту была поставлена его жизнь, и значит, из всех правил Луис собирался соблюдать только одно: главное — выжить.
Он рассказал Моне все. Все, что знал об этом сам…
— Как видишь, подготовить напарника я уже не успеваю. Цейтнот. А если Ричи говорит, что дело швах, то так оно и есть, ты же знаешь.
— Да уж, что-что, а нюх у Ричи — позавидуешь. Зря бы он тебя пугать не стал.
— Так что ты мне ответишь?
Теперь мужчина и женщина были предельно серьезны, ни тени еще недавнего подтрунивания друг над другом. Они сидели глаза в глаза — два профессионала.
— Две тысячи?
— И мои расходы.
— Под пули я не полезу.
— Этого и не требуется.
Человека, принявшего Луиса в Иркутске, звали Андрей Павлович. В облике его было что-то небрежное, неряшливое даже. Ослабленный узел помятого галстука, несвежий воротничок сорочки, прилипшие ко лбу редкие пряди волос, не менее чем трехдневная щетина. Блекло-голубоватые глаза с темными полукружьями под ними. Дорогая одежда ничуть не скрашивала ощущение какой-то неумытости и смотрелась на хозяине чужеродно, будто конюх по случаю вырядился в господское платье. Было ему изрядно за пятьдесят, и речь его полностью соответствовала нагловатому виду, присущему людям, чуждым интеллигентности.
— Значит, ты и есть спец из Москвы?
— Вроде того, — слегка улыбнулся Луис.
— Ну-ну. Крутой, значит, мля, субъективно?
— Что — субъективно?
— Присказка у меня такая, мля. Сорняк. Братки столичные сказали — профессор, мля. Субъективно. Значит — профессор?
— Ну, пусть профессор, — пожал плечами Луис.
Офис на окраине города больше походил на военный объект, чем на административное здание: многочисленная охрана снаружи и внутри, сложная пропускная система, тщательный обыск всех входящих. Вот и сейчас в кабинете, кроме хозяина и гостя, на расположенном у дверей диванчике грозными изваяниями сидели два здоровенных охранника-бурята с автоматами на коленях.
