— Пусть глупо, но я все же попытаюсь, — глядя прямо Оэру в глаза, храбро ответил мужчина.
— Ну и дурак, — хмыкнул демон, и… сделал одно-единственное движение руки… После которого Васирхана смело энергетической волной, сильно приложив об стену, где он и остался лежать недвижимый.
Я вскрикнула, в ужасе уставившись на Дакхара, который начал ко мне приближаться, хотелось сорваться с места и бежать куда глаза глядят, но не получилось сделать и шага. Паника затопила мое сознание.
— Ну что, девочка, пообщаемся наедине? — хрипло поинтересовался мужчина, приблизившись ко мне вплотную, осторожно и бережно проведя по моему лицу своей когтистой рукой.
— Я никуда с тобой не пойду, — неуверенно пролепетала я, пытаясь сделать хоть шаг, но увы, попытка оказалась тщетной.
— Ты уверена? — коварно улыбнулся этот демон, в глазах которого полыхнуло пламя. — А если я сделаю так? — Одно резкое движение руки в мою сторону, касание к шее, чуть уловимая боль и… мой мир померк, погружая в темноту. Последнее, что я услышала, были слова Дакхара: — Ну вот и славно, теперь ты станешь моей.
Хочется крушить все на своем пути, уничтожить дворец под основание, оторвать голову тому, кто принес горе в дом правящей семьи, стереть с лица Вселенной всех Арахсшарсцев, всех до единого, чтобы даже малюсенького воспоминания о них не было… Но пока нельзя. Еще не пришло это время. Как бы гнев не клокотал внутри, нужно сдерживать себя, чтобы не натворить бед.
Ратхар находился в небольшом темном помещении, освещенном лишь светом от камина, в котором огонь с радостью облизывал большие поленья, распространяясь приятным теплом по всему помещению.
Возле камина стояло одинокое кресло с высокой спинкой из черного дерева Эрдун, что росло далеко на севере в крайне жестких и суровых погодных условиях, и оттого было столь редким и ценным, потому что идобыть его было крайне сложно и проблематично; а на полу расположился темного цвета ковер без каких-либо узоров.
Мужчина метался по комнате, не находя себе места. Как справиться с обуявшими его эмоциями, при этом не показывая их ни брату, ни матери? Вести себя так, словно ничего страшного не случилось? Показать, что его не так сильно тронуло известие о смерти, как Дакхара? Никому не показывать, как ему на самом деле больно в душе, а сердце разрывается от тоски по отцу?
Да, возможно именно так и следует поступить, ведь теперь он должен будет стать Оэром Темного мира, возложить на свои плечи бразды правления, и принять в себя Тьму. Ибо только приняв Ее в себя, можно стать законным правителем, если, конечно, не погибнешь при этом.
