— Изучали природу заклятия, значит, ты говоришь… И что вы могли изучить, несчастные недоучки, вооруженные лишь обрывками знаний, не получившие должного образования в стенах нашего карлайлского университета? Как вы справились там, где не преуспели за минувшие годы даже лучшие волшебники Регеда, и поныне блуждающие в потемках, не понимая истоки и природу теперешней напасти?
Ладонь леди Крейтон легла на рукоять сабли:
— Нас преследовали, погоня шла по пятам. Времени на долгие разговоры не было, каждый раз приходилось прорываться с боем, уходя от многочисленного врага. Чтобы попасть сюда, мы вынужденно оставили наедине с преследователями двух наших верных товарищей, до того бившихся с нами плечом к плечу… Скажите, государь, располагала ли по-вашему подобная обстановка к детальным беседам? Находясь в замешательстве, я поведала сыну всю историю… несколько упрощенно, опустив определенные нюансы. Я не желала, чтобы, оказавшись в замешательстве, он сбился с толку, наделал глупостей и погиб. Станете ли вы меня за это винить?
— Погодите, — вмешался Гарет. — Вы хотите сказать, вы мне лгали?
— Отчасти, — бросила мать, не поворачивая головы. — В некоторой степени, хотя скорее — умалчивала. Если хочешь знать, скажу тебе правду. Мой двоюродный брат Айдан Бирн — в самом деле тот чародей, что овладел флейтой Клэг и желал твоей гибели. Твои догадки, равно как и догадки сэра Гледерика, оказались совершенно верны. На том постоялом дворе я узнала его сразу, хотя и боялась себя перед тобой выдать. Еще совсем недавно мы были с ним верными товарищами и союзниками… Это он дал мне силы вернуться в мир живых и отправил в замок Крейтон, чтобы я остановила Андраса… посланного в тот раз еще вовсе не им, а королем Дунстаном, желавшим тебя здесь видеть. Именно потому я кричала тебе, чтобы ты разыскал Айдана. Сразу после этого мы с ним поссорились… не договорившись о твоей дальнейшей судьбе. И все же я желала и до сих пор хочу, чтобы мы увиделись вновь. В более спокойных обстоятельствах, нежели в том трактире, нам удастся прийти к примирению. Айдан безумен, одержим безрассудными идеями, добивается твоей смерти… Но если поговорить с ним здраво, он примет мои доводы, отбросив горячку, и успокоится. Он — твоя родная кровь, и какими бы отталкивающими не казались его поступки, он — действительно честен. Никто никогда не защищал меня так, как защищал он, никто так не заботился. Ему можно доверять, если удастся подобрать правильные слова и привести его в чувство, а этой сладкоголосой твари, рассевшейся перед нами, верить нельзя ни на грош.
