3
Дорога тянулась и тянулась, и, казалось, вообще никогда не закончится. В мотель они приехали далеко затемно. К тому времени Тавка уже спала, устроившись на заднем сидении и положив рюкзачок под голову. Поездка выжала её, как лимон. Она не проснулась, даже когда отец на руках отнес её в номер и уложил в кровать. Ей снилась дорога, сосны и радуга. На радуге сидела мама и говорила, указывая на тот или иной цвет:
— Это — малиновая ярость, это — старое кружево, а это — космические сливки, по ним очень сложно бегать…
Глупый был сон, дурацкий.
Наутро, едва поднялось солнце, они снова были в пути. В мотеле из крана текла рыжая вода — Тавка взяла её в рот, чтобы почистить зубы, и тут же выплюнула, такой сильный был привкус ржавчины. Она до сих пор его ощущала. Будто мало ей было больного зуба, так ещё и это.
У папы был такой вид, будто ночью он совсем не ложился, а чтобы не уснуть, пил крепкий кофе, чашку за чашкой. Теперь же он выглядел помятым и уставшим, с кругами под глазами. Волосы на макушке стояли дыбом.
Шоссе плавно загибалось вправо, уводя прочь от океана. Машина нырнула в новый туннель — самый длинный за время пути. Тавка успела сосчитать до ста двадцати, прежде чем они выбрались на свет. Пока они ехали по туннелю, у нее заложило уши и ей все казалось, что сверху на нее что-то давит — что-то большое и очень тяжелое. Гадкое ощущение, настолько неприятное, что Тавка чуть не захлопала в ладоши, когда они оказались снаружи. Затем они проехали мимо большого щита-указателя, на котором аршинными буквами значилось: «КРАЙ МИРА! УНИКАЛЬНОЕ ЧУДО СВЕТА! 50 КМ». А буквами поменьше: «Памятник природы. Охраняется Обществом охраны памятников».
— Смотри! — сказала Тавка, указывая на щит. — Осталось всего пятьдесят километров!
На самом деле она не представляла, много это или мало, как долго им еще ехать — полная неопределенность. Да и дорожный указатель не внушал оптимизма. Он был помятый, в пятнах птичьего помета и с дырками, словно по нему стреляли из ружья. А еще, под словом «Край» кто-то написал плохое слово, которое Тавка знала, хотя знать ей не полагалось.
Лес закончился по ту сторону туннеля, и теперь они ехали мимо холмистых полей, заросших пожухлой травой и крошечными ярко-желтыми цветами. Из-за этих цветов холмы были в желтую крапинку — маме бы понравилось.
— Удивительно, — сказал отец. — Когда я был здесь в прошлый раз… Сколько же лет прошло? Когда я был здесь в прошлый раз, всё было точно таким же. Ничего не изменилось — те же холмы, желтые цветочки… Будто вернулся в прошлое.
