8
— До чего нервная и ограниченная особа, — сказал Каспар, провожая женщину взглядом. — Вот из-за таких нам и урезают финансирование…
Он сплюнул в сердцах. Тавка схватила отца за руку.
— Папа! Я… Я видела дракона! Настоящего!
И не просто видела, но и не испугалась! Разве что самую капельку. Не то, что эта рыжая мымра. Тавку распирало от гордости.
Отец стоял с растерянным видом, сбитый с толку разыгравшейся сценой. В руке он держал карамельное яблоко на палочке, такое красное, что оно казалось черным. Цвет — «пурпурная бездна».
— Дракона?
— Да!!! — Тавка запрыгала на месте, не в силах сдержать нахлынувший поток эмоций. — Он был такой… Большой! И такой красивый… Цвета, как… А эта девочка… Но я не испугалась! У него были вот такенные зубы!
Она руками показала, какие именно зубы были у чудовища и даже не преувеличила. Отец был впечатлен.
— Ну поздравляю! Значит, не зря мы сюда ехали. Вот тебе приз за наблюдательность, — он протянул ей карамельное яблоко. — Местный деликатес.
— У нас тоже продают карамельные яблоки, — напомнила ему Тавка.
— Да, — не стал спорить отец. — Но здесь у них особенный вкус. Когда я был маленький… В общем, именно на Краю Мира я попробовал карамельные яблоки впервые в жизни. Тогда здесь не было никакого киоска, а только лоток…
Тавка взяла «приз» с некоторой опаской. Честно говоря, она бы предпочла сосиску в тесте. Но она догадалась, что для отца это яблоко больше чем просто яблоко. Что он делился с ней чем-то сокровенным. Глядя на улыбающегося отца, она куснула яблоко.
И взвыла от боли.
Первое, что следует помнить, когда ешь карамельные яблоки: не стоит этого делать, если у тебя болит зуб. Никакие кусачки и клещи не сравнятся с тягучей, липкой, теплой карамелью. Бесконечно долгое мгновение Тавке казалось, будто десну режут ножом. Она завертелась на месте; слезы хлынули в три ручья.
— Эй! Стрекоза! Октавия? Что случилось?
Лишь ценой нечеловеческих усилий Тавке удалось разжать челюсти. Проще было умереть. Но когда она это смогла, боль отхлынула, как волна от берега. Зуб остался торчать в яблоке, увязнув в карамели.
— Ты чего? — отец схватил её за плечи.
Тавка подняла на него заплаканное лицо.
— Жуб! — она показала яблоко.
Отец отпрянул, но тут же взял себя в руки.
— Так молочный же! Давно пора. Ну, не реви, все хорошо… Зато обошлись без подзатыльников. Теперь ты точно не забудешь…
Он приобнял дочь. Тавка потрогала языком лунку и почувствовала металлический вкус крови. Зуб, вернее его отсутствие, ещё чувствовался, однако тупая, ноющая боль, изводившая её всю поездку, ушла. И это было до того здорово, что Тавка едва не рассмеялась, несмотря на текущие по щекам слезы.
