Это чиновник шептал мне в ухо, суетливо запихивая в карман бушлата бумажку с координатами проповедника. Когда я прощался с ним за руку, то ощутил, что ладонь чиновника абсолютно мокрая. Сто марок, конечно, деньги, но стоят ли такие волнения сраных ста марок?
Марки, конечно, дала Лиза.
— Я тебе все отдам, — сказал я глупо. — Выясню, кто я такой, устроюсь на работу, заработаю и отдам.
— Ладно.
— Хочешь, расписку напишу? — спросил я еще более глупо.
— И каким именем в ней подпишешься? — сказала Лиза.
Я замолчал.
— Не надо ничего отдавать, — сказала Лиза.
— Ну как же…
— Не надо, потом поймешь, — сказала Лиза загадочно, взяла меня под руку, и мы пошли по адресу, указанному в бумажке потного чиновника.
Сегодня как раз был четверг.
Когда мы подошли к унылому зданию, похожему на выгоревший и бесполезный склад с закопченными стенами, навстречу вышел высокий, абсолютно лысый человек в строгом костюме-тройке. Он увидел нас и жестом велел Лизе отойти, а меня поманил пальцем.
— Вы привратник? — спросил я.
Человек внимательно смотрел на меня и молчал. Девять, восемь, семь.
— Вы, наверное, хотите меня обыскать на предмет оружия? — спросил я.
Лысый человек хмыкнул, а я понял, что сказал какую-то глупость. Шесть, четыре, три. Привратник глядел бесстрастно. Казалось, он был готов мотнуть головой, я почти увидел, как на его шее начала сокращаться мышца. Два.
Привратник отошел от двери в сожженный склад и приглашающим жестом открыл ее передо мной.
Внутри было темно, на стенах висели барабаны, в которых торчали факелы. Я спустился в подвал по крутой лестнице — больше там идти было некуда. Внизу за столом-бочкой сидел молодой солдат в пустынной форме. Его лицо показалось мне странно знакомым. На шее солдата висели вериги из шестеренок.
— Узнал меня? — спросил проповедник. — Знаешь, как меня зовут?
— Не знаю. Я тебя впервые вижу.
— Очень смелое заявление для человека с амнезией.
— Мы знакомы?
— Мы служили вместе, — усмехнулся проповедник. — Ты даже видел однажды, как я оригинальным образом уволился из вооруженных сил Государства. Ты вроде не знал моего имени, а вот я твое знал.
— Да?!
Я схватил его за рукав бушлата, такого же, как у меня, только нового, и бешено затряс.
— Как меня зовут?
— Руки убери.
— Мы вместе служили! Ты должен знать, как меня зовут!
— Я знаю. Руки убери, я сказал.
— Скажи.
— Нет.
— Почему?!
— Право на информацию надо заслужить. Механический Кролик не любит халявщиков, бездельников и неудачников, — сказал проповедник и достал из кармана бушлата три наперстка.
