Казалось, что тетушка Грасия не обратила никакого внимания на слова Криса. Ее следующий вопрос был действительно убогим. Он спросила, почему Ирен подумала, что Кристофер застрелился, ведь она должна была знать, что у него нет пистолета.
Но дедушка быстро все уладил. Он извинился за тетушку Грасию, а затем объяснил ей, что неожиданный страх, как ей и самой было прекрасно известно, затмевает рассудок, и совершенно естественно, что первая тревожная мысль Ирен была об ее муже.
Тетушка Грасия сказала:
— Но у тебя же нет пистолета, не так ли, Кристофер?
— Опять начинаешь? — Крис был очень груб. — Нет, Грасия, у меня нет пистолета. А у тебя?
Тетушка Грасия сказала:
— Нет, у меня нет. Но это честный вопрос, и ты имел право его задать.
— Ирен, — сказал дедушка, — Кристофер и Грасия оба были заперты в своих комнатах, правда? Вы же отпирали их двери?
— Да, дядя Фаддей, — ответила Ирен. — Клянусь, я освободила каждого члена семьи из запертых комнат.
Вот что мне думается, Джуди. Либо мы должны полностью поверить истории Ирен, либо полностью ее отвергнуть. Я нахожусь здесь. Я знаю ее. Я слышал, как она это рассказывала. И я верю ей от первого до последнего слова.
И дедушка тоже верит, я это знаю. И несмотря на ее поведение, думаю, тетушка Грасия тоже ей верит. Или лучше сказать, тетушка Грасия верит ей против собственной воли. Крис тоже должен верить. Но в Крисе на этот счет проявляется очень убогая черта. Вместо того, чтобы прямо сказать, как я, что он знает, что Ирен говорит правду, он всячески пытается это доказать.
Во вторник он отвел меня к камину, чтобы показать, что угли в нем действительно перемешивали. Показал мне почти догоревшую керосиновую подвесную лампу. Сказал:
— У Ирен не было никакой возможности избавиться от револьвера.
Как будто Ирен не могла сделать все то, о чем рассказала: перемешать угли, выжечь керосин, сделать из дивана постель, а затем подняться наверх и выстрелить. Она могла спрятать оружие под халат, а затем при удобном случае избавиться от него. Никто ее не обыскивал. Единственная полезная для Ирен вещь в «доказательствах» Криса — он думает, что их надо искать во всем и везде использовать.
И хотя Крис и выставляет себя ищейкой, он больше похож на какую-то больную корову. Но, наверное, я не имею права так говорить. Крис сказал мне взять себя в руки, потому что бедняжка Люси невероятно за меня беспокоится. Дедушка сказал, что нужно быть осторожнее с тетушкой Грасией, потому что, кажется, эта трагедия наложила на нее более глубокий отпечаток, чем на всех остальных. Тетушка Грасия думает, что дедушку труднее всех выбить из колеи. Ну и Олимпия, конечно, не встает с постели.
