— Что ж! — проговорил он. И хотя это слово было лишь присловьем в речи автора плана, утвердил его на своем губернаторском столе ударом кулака, будто печатью на приказе о повешении разбойника. Характером своим он, сэр Эдвард, несомненно, был похож на сегодняшнего своего посетителя.
А и впрямь: кто, как не он, губернатор, смог бы уговорить мистера Кодрингтона одолжить его судно во имя общего дела?
Дело же могло быть свершено только потому, что в свое время это судно мистер Кодрингтон заказал на судоверфи в паре с точно таким же трехмачтовым барком[5]. И суда были настолько одинаковыми, что когда одно из них входило в гавань Порт-Ройала, сомневались даже моряки: «Белая…» это или «Черная роза»? То есть розы «цвели» в названиях обоих этих судов.
Чтобы они не сомневались — им помог Шарке!
То есть команда одного из этих судов (а именно «Черной розы») сдалась пирату потому, что на его, Шарке, судне (тогда еще бригантине[6]) были пушки, а на их барке всего лишь мачты. (Мистер Кодрингтон поставлял их многим верфям.)
Как впоследствии поведал один из матросов «Черной розы» (почему, по каким причинам кого-то оставлял Шарке в живых, рассказать придется в другой раз), их заставили помогать в перетаскивании пушек с бригантины на барк, и они уже подумали, что их отпустят домой на этом судне. Нет, затолкали в трюм, задвинули люки — и расстреляли свою бригантину со своего нового судна, с барка. Который и переименовали в «Счастливое избавление».
Так что хлопотами губернатора и автора плана светлые борта «Белой розы» стали черными, закоптили и мачты, и реи. А на самый большой парус нашили черную заплату в форме ромба. На которой — белым по черному — разумеется, был изображен череп!
А он, Крэдок, опять ставший капитаном пиратского судна (нет, конечно, всем, кто пришли-приехали на пристань Порт-Ройала из Кингстона, было ясно, что теперь он пирата играет), в помощники себе взял штурмана «Белой розы» Джошуа Гирда. Тот у него был помощником во времена их настоящего пиратства и не мог отказать своему бывшему патрону участвовать в затеянной тем игре. «Не стоит, — сказал ему капитан Крэдок, — торчать тут без дела, когда твое судно будет в деле, которое, увы, нам с тобой знакомо…»
А игра эта, как вполне по-своему выразился всем известный в Кингстоне карточный игрок, стоила свеч. Игрок этот несколько лет назад служил на том корабле, который однажды настиг барк Шарке. Так что теперь, подойдя на пристани к губернатору, решил он объяснить, почему тогда, после трехчасового боя, его корабль отступил:
