— Теперь я попрошу вас уйти, — сказал Валттери Лайне.
— Да, конечно, — ответил брат. — До свидания.
— До свиданья, — повторила я.
— До свидания, — откликнулся владелец дома с аистами.
И я вдруг почувствовала, что эти слова имеют буквальное значение. Мы еще увидимся. Еще один раз. Последний.
Так и вышло.
* * *
Мы вернулись домой и пообедали. Мама думала, что мы просто гуляли. Я соврала, что аппарат завис от мороза и обошлось без фотографий.
— В шашки? — предложил Саня после еды.
— Давай, — согласилась я.
Мы вышли из-за стола.
— А посмотреть, как получилось, не хочешь? — спросила я у брата, когда мама осталась вне досягаемости.
Саня странно на меня посмотрел.
— Вечером, — сказал он. — У меня такое чувство, что этот снимок — последняя вещь. Он закроет все вопросы. Я хочу еще несколько часов неизвестности.
Мы открыли фотоснимок в семь часов вечера. Саня развернул изображение на весь экран компьютера. Получилось красиво. За спиной Валттери Лайне возвышался большой мрачный дом. Небо клубилось тучами. Сосны устремлялись вверх.
У ног мужчины сидел волк. Желтые глаза. Было видно даже облачко пара, вырывающееся изо рта зверя. А рядом с животным, опустившись на одно колено, стояла Райли, девушка в белом пушистом свитере. Ее пальцы запутались в гриве волка.
Несколько минут мы с Саней молча смотрели на фотографию. Потом он нарушил тишину.
— Она там, — сказал он. — Помнишь, как он сказал? «Этот волк — это ты». Она осталась жить в своем волке.
— Брат, — я обняла его и заплакала. Вцепилась в него. Как будто он мог вот-вот исчезнуть. И разве он не мог? Ведь мог. И теперь исчез. Он исчезал с тех пор, как у него в первый раз задрожали руки.
Саня обнял меня в ответ и тоже заплакал — наверное, в первый раз с той отвратительной сцены на кухне, когда он навсегда отказался ходить в школу.
* * *
После того, как мы увидели девушку на фотографии, для нас наступили странные дни. Брат больше не вел себя как одержимый, у него не было никаких идей, и он ничего не пытался доказать. Мы делали все то же, что и в свободное время прежних дней. Играли в настольные игры, фотографировали.
Новый год был похож на день рождения. Саня больше не мог смотреть телевизор. Папа нашелся, подарил ему наушники и mp3-плеер с встроенным радиоприемником. Брат искренне радовался. И первого января все на какое-то время повеселели.
Второго января родители уехали. Они собирались отдохнуть вместе с маминой сестрой из Саратова. Четырех человек там селить было негде. Я подозреваю, что все это устроил отец. Мама второй месяц была на антидепрессантах. Еще два месяца ей предстояло наблюдать, как ее сын деградирует и сходит с ума, а потом полтора или два года ждать его смерти.
