"Дети Ванюшина" созданы на автобиографическом материале. Земляк С. Найденова журналист Н. Шебуев утверждал: "Я знаю все до мельчайших подробностей о семье Ванюшиных. Ведь ни для кого не тайна, что автор списал с натуры -- точнее, со своей семьи" ("Обозрение театров", 1910, 17 декабря, No 1264, стр. 19). В. А. Клементовский отмечает, что обстановка в доме купца Ванюшина "почти не отличается от подлинной обстановки в семье Алексеевых" (В. А. Клементовский, Русские писатели в Татарской АССР, изд. второе, дополн., Казань, 1960, стр. 186). Прототипы назывались не только для главных, но и для второстепенных действующих лиц в пьесе (см.: Л. В. Пожилова, Казанские материалы в пьесе С. А. Найденова "Дети Ванюшина", Казань, 1957, стр. 12). Все это, разумеется, не означает, что персонажи драмы полностью совпадают с их прототипами.
Рукопись "Детей Ванюшина" С. Найденов отослал в Петербург на конкурс возглавлявшегося А. С. Сувориным театра Литературно-художественного общества. В октябре 1901 г. обрадованный автор узнал, что его драма объявлена в числе премированных пьес и, согласно условиям конкурса, считается принятой к постановке в театре общества. В ЦТБ хранится машинописный экземпляр "Детей Ванюшина" с пометкой цензора: "К представлению дозволено. 5 октября 1901 г." Из реплики Константина во втором действии после слова "Безобразие!" цензором вычеркнуты и не восстановлены во всех публикациях слова: "Стол для юнкеров в юнкерском училище". Более значительные изъятия и помарки в тексте были сделаны позже, когда автор вторично представил "Детей Ванюшина" цензору. На титульном листе появилась надпись: "К представлению на сцене народных театров признано неудобным. 15 марта 1902 г."
Премьера пьесы в театре Литературно-художественного общества состоялась 10 декабря 1901 г. Роли исполняли: старика Ванюшина -- М. Михайлов, Алексея -- Б. Глаголин, Константина -- И. Хворостов, Красавина -- К. Яковлев, Щеткина -- К. Бравич, Людмилы -- З. Холмская, Кати -- М. Лилина, Ани -- Н. Музиль-Бороздина. Постановка Е. Карпова. Пьеса никому не известного драматурга едва собрала половину зрительного зала. Одобрительные хлопки после первого действия сменились после второго бурными аплодисментами и дружными вызовами автора. На следующий день петербургские газеты дали лестную оценку драмы С. Найденова. "Это удивительно жизненная пьеса. <...> Кажется, что перед нами приподняли завесу настоящего человеческого горя, непонятных надежд, разбитых мечтаний", -- восхищались "Новости и Биржевая газета" (1901, 11 декабря, No 341). "Очень хорошая эта пьеса. В ней так много правды, настоящей жизни; ничего нет деланного, придуманного",-- вторила "Петербургская газета" (1901, 11 декабря, No 340). "Драма подкупает реализмом изображения будничной жизни средней семьи"...-- соглашались "Биржевые ведомости" (1901, 11 декабря, No 338).
