Дети Ванюшина | страница 29






Что ты молчишь? Говори. Нельзя так жить, ничего не делая, наверху сидеть. Самому, чай, тяжело?

Алексей. Мне тяжело... Вы не думайте, что я дурной... Мои поступки нехорошие -- это я сам знаю, но... (сдерживая слезы) мне хочется быть лучше.

Ванюшин. Не понимаю.

Алексей. Все меня считают каким-то погибшим, никуда не годным. Если выгнали из гимназии, так и не человек, значит, я? Никуда нельзя глаза показать, сожалеют, читают нравоучения, давят, гнетут, озлобляют до того, что хочется сделать иногда что-нибудь дерзкое, жестокое.

Ванюшин. Уж ты много сделал.

Алексей. Само собой все выходило,-- не думал, а делалось... Не мальчик я, и давно уже не мальчик, а меня считают за какого-то маленького, не говорят, дерут, потчуют прописными моралями. Гимназическое начальство с высоты своего величия изрыгало свои наставления и ябедничало, сплетничало вам, как последняя кухарка...

Ванюшин. Не по голове же нужно было тебя гладить.

Алексей. Не гладить, а только не злить, не возмущать.

Ванюшин. Ты сам всех возмущал. Сам же сознаешься, что нехорошо вел себя.

Алексей. Вот в том-то и дело, что я хорошо не знаю, дурно ли я вел себя или нет.

Ванюшин. Да как же не дурно, Алексей? Пьянствовал, кутил с какими-то девчонками -- это в твои-то годы! Начальство ведь все знало.

Алексей. Начальство это знало, знали и вы, но что делалось во мне, вы этого не знали -- до этого ни вам, ни им не было никакого дела. Дурной, выбившийся из рук мальчишка -- бей его, запирай в карцер, записывай в кондуит, выгоняй! Простите, я, может быть, говорю так, как не следует говорить сыну...

Ванюшин. Нет, говори. Слушаю я тебя и сам не знаю, что думать. Ишь какой адвокат! Я не знал, что ты так и говорить-то умеешь.

Алексей. Не мудрено. Ведь как это ни странно, я с вами говорю первый раз в жизни. Я многое мог бы сказать вам, да мне неловко и стыдно говорить с вами.

Ванюшин. Говори.

Алексей. Не могу. Я только буду просить вас позволить мне уехать отсюда. Дайте мне на первое время денег, и я больше не буду вас беспокоить ничем. Вот что я решил.

Ванюшин. И ты, значит, бежишь от меня? Все бегут... Куда же ты поедешь?

Алексей. В Петербург. Постараюсь сдать экзамен на аттестат зрелости и жить уроками.

Ванюшин. Что же тебе дома не готовиться? Без всяких уроков мог бы жить.

Алексей. Дома! У нас дома жить нельзя, а не только готовиться. Здесь, не говоря ни слова, молча гнетут и сушат друг друга. Дышать свободно нельзя!

Ванюшин. Что у нас ладу нет в семье, это я сам чувствую, и тяжело мне. Так вот ты и растолкуй мне, старому старику, своим молодым умом, как быть. Что мне делать-то? Подсоби... Будь хоть ты человеком.