Как ни странно, Коннор от этого только выигрывает: другие парни в школе одобрительно хлопают его по спине, причем делают это те же самые люди, которые раньше считали его хлюпиком и дразнили. Какой-то цирк с конями.
Я стараюсь делать вид, будто мне безразлично, что обо мне говорят. Но если честно, мне по-прежнему хочется расплакаться, когда клоуны вроде Чарли Рутерса на весь кабинет называют меня шлюшкой. Я чуть не бегом бросаюсь к учительнице, только чтобы отделаться от него.
Никогда раньше я не рвалась с ней побеседовать, и миссис Бервик, похоже, несколько ошарашена моим энтузиазмом.
– Привет, – нарочито небрежным тоном говорит она, от чего вся ситуация становится еще страннее. – Как поживаешь, Иден?
– Нормально, – отвечаю я.
– Хотела проверить, как у тебя дела, – говорит она. – Убедиться, что ты справляешься, ну, я про эту историю с Бонни Уистон-Стэнли и… – Она медлит всего секунду, но я замечаю паузу. – И мистером Коном.
Какой странный вопрос. Что она себе возомнила? Что я внезапно забуду, как пять лет меня в школе считали «неисправимым случаем», и ни с того ни с сего стану с ней делиться переживаниями? И даже если бы я не справлялась – хотя я справляюсь, – с чего мне обсуждать это с миссис Бервик?
– Все в порядке, – говорю я.
– Мы все переживаем. В смысле и я, и школьная администрация. Переживаем, что этот… этот спектакль нарушает ход ваших жизней в такой ответственный момент.
– А, да ничего. Все в порядке.
– Пресса и так уже нарушает спокойствие школы. Журналисты пытаются проникнуть в школу, вынюхивают, что бы добавить в свои репортажи. Конечно, им запретили вход на школьную территорию, но при наличии интернета физическое отсутствие мало что значит.
Я уже начинаю думать, что разговаривает она не со мной, а сама с собой, как миссис Бервик спрашивает меня:
– У тебя не было никаких неприятностей? Может, журналисты пытались связаться с тобой в Фейсбуке? Твиттере? Инстаснэпе, или как там оно называется?
Я пожимаю плечами, отрицательно качая головой. Этот жест вырывается у меня автоматически – и, видимо, сбивает ее с толку. Она хмурится.
– Нет, – добавляю я.
– Ничего? – с сомнением переспрашивает она. – Другие ученики уже рассказывали мне, что журналисты пытались связаться с ними через соцсети. Удивительно, что тебя они не донимают… ведь ты лучшая подруга Бонни.
Боже, а ведь я могла легко избежать этого допроса. Стоило только сказать, что мне пришло несколько сообщений, но я их проигнорировала. Мне не хочется объяснять, почему никто мне не написал, но я вижу, что миссис Бервик уже заинтересовалась и, возможно, подозревает меня в чем-то. Ладно, была не была.
