— …, — Квин, сотник алой тысячи Чагарэ, урожденный дель Баллор, устало вздохнул и, прямо по луже двинул дальше, по направлению к шатру тысячника. — …
Навстречу ему, размешивая грязь и черную воду, шли два легионера с носилками, от которых раздавался прерывистый захлебывающийся стон. Когда они поравнялись с ним, Квин увидел и стонавшего — скрючившегося в комок молодого шаморца, на металлическом нагрудники которого виднелась неровная вмятина.
— С катапульты зарядили, господин, валуном с голову, — услужливо проговорил один из легионеров, скаля щербатый рот. — Тютельку в тютельку попали. Видать все ему там поломало.
Сотник молча кивнул, отпуская их. «Валуном с голову, — с некоторым удовлетворением подумал он. — А вначале ведь закидывали такими каменюками, что держись…». По спине пробежал холодок, когда он стал вспоминать первые минуты штурма…
«Чертовы недомерки, нас явно ждали, — с горечью проживал он эти кровавые картины, сплывавшие у него в голове. — А мы, словно быки на закланье, сразу же поперлись вперед, едва увидев эту проклятую стену! Не осмотрелись, не перевели дух после похода. Сразу же с марша, вперед, — Квин словно снова увидел легионеров своей сотни — грязных, продрогших, голодных, которых, по приказу командующего, тут же повел за собой к виднеющимся двум башням. — Мы должны застать их врасплох, со спущенными штанами! Ха-ха! Кого, это проклятое отродье, что последние дни выжимало из нас последние соки?! Тех, кто жег перед нами лес, подбрасывал трупы зверей в колодцы?! Застать врасплох?!».
Сделав еще несколько шагов, он встал как вкопанный, впившись глазами в землю. Чуть в стороне от него лежала разбитая вдребезги телега со штурмовыми лестницами. Именно по ней, удивительно точно, ударил первый каменный валун, запущенный по ним из крепости. «Боги, мы ведь даже и не думали о таком, — в нескольких метрах от него, углубившись наполовину в землю, лежал громадный грубо обтесанный камень, вокруг которого валялись измочаленные деревяшки. — Это же под полсотни стоунов (килограмм) валун…И так далеко».
Его взгляд переместился вправо, где запущенная каменюка накрыла целую центурию, не успевшую рассыпаться в разные стороны.
— Как дубиной шарахнули, — угрюмо пробормотал Квин, отводя взгляд от месива раздавленных тел. — Дьявольское отродье, всех вас надо давить!
Со злостью сплюнув, сотник двинулся дальше, оставляя за собой поле, перепаханное гигантскими валунами; рощу с расщепленными как спички деревьями и десятками неубранных тел.
