Нет, все-таки парус настоящий, на мифическую подлодку не похож, хотя о ней не слыхал только ленивый. И версий этой квинтэссенции вербального сюрреализма и абсурдности существовало множество. Подводная лодка в степях Украины, Монголии, в песках Кара-Кумов… у шутников фантазии хватало во все времена. Только в отличие от перечисленных вариантов, упоминание казахстанских песков имело реальную основу. Бывала подлодка именно в этих землях. Проездом, в далекие годы Великой Отечественной, но бывала, как бы нелепо это ни звучало. Железнодорожная станция Джусалы недалеко от места, что потом назвали Байконур, стала одним из пунктов в фантастическом походе «М-32» по пути в ремонт из Новороссийска в Горький.
Завод «Красное Сормово», где изначально «Малютка» сошла со стапелей, казался близким, но по всему Нижнему Поволжью шли бои, а Волга близ только что освобожденного Сталинграда оставалась заминирована. Потрепанную в противостоянии с румынским эсминцем в водах Черного моря лодку отправили поездом в Баку, но специалистов, понимающих в ремонте подводных судов, там не оказалось. Из нефтяной столицы ее отбуксировали через Каспий в Красноводск и уже оттуда окружным путем по степям и пустыням, по маршруту Джусалы – Кинель – Красный узел – Арзамас отвезли в Горький. После ремонта она вернулась на Черное море уже короткой дорогой через Пензу и Сталинград, но все так же железнодорожным путем. Да и не только лодки перевозили, и торпедным катерам посчастливилось в годы войны попутешествовать по железным дорогам. Вот так и родилась присказка – подводная лодка в песках Казахстана.
Кормчий самоходной колесной лохани вел ее по самому краю степи, постепенно переходившей в пустыню Мойынкум, что уже говорило о реальности происходящего. Будь это бредом, парус двигался бы напрямик через пески. Дальше на север барханы начинали расти ввысь, порой достигая высоты около семидесяти метров, что судоходству подобных транспортных средств явно не способствовало – в таком песчаном лабиринте передвигаться возможно только верхом, пешком или на автотранспорте. То ли на борту заметили человека, то ли смена курса была запланирована изначально, но судно стало удаляться, отклоняясь к югу. Ну и слава Всевышнему, что отвел в сторону очередную неизвестность.
Шал уселся на песок. Усталость, умноженная во стократ благодаря колодке на шее, валила с ног. На горизонте виднелись заснеженные вершины гор, а значит, где-то там есть люди. Непонятно, сколько еще топать, поэтому необходимо отдохнуть. Насколько Шал знал карту области, это мог быть и Киргизский Алатау, если он правильно выбрал направление, удаляясь с места экзекуции. Ежели ошибся, значит, Тянь-Шань, но тогда движется он в сторону Лугового, к своим истязателям. Заблудиться в пустыне легко, как и в лесу, если нет компаса.
