— Сломался, когда старики подписывали согласие на то, чтобы мы их тут выставили.
— Ты же говорил, что они сами просили…
— В основном да. Некоторые.
— Вот как!
— Мы должны проявлять величие при виде страданий ближних, — вроде как шутит Алекс, скалясь, точно старшеклассник на школьном празднике. — Да, иногда просто необходимо уметь вынести страдания других людей. Тут у фашистов расчет был точный. А написал это Жан Амери[18] — читал?
Я завертел головой. Не читал я ничего, кроме дурацких учебников, которые сразу же забывал, и мейлов, приходивших в «Комениум», но это ему знать не обязательно.
— А стоило бы, — засмеялся Алекс. — Раз уж ты такой эксперт.
Вот и еще один меня поучает! Гм… Я обвожу взглядом помещение. Медпункт. Рядом еще должна быть операционная. Совсем небольшая. У стены расставлены коробки. Канистры, металлические и пластмассовые. На полках лежат инструменты. На стене у меня над головой висят большие клещи.
Я поворачиваюсь. Пила в руке Алекса взвыла, от ее рева закладывает уши, наверное, она работает от батареи, ну да, у такого снаряжения должен быть свой собственный источник питания, думаю я.
— Осмотрись тут пока, — кричит Алекс, чтобы его было слышно в этом шуме. — А потом мне поможешь.
Он поворачивается спиной и склоняется над Луисом.
Покосившись на Алекса, я тянусь, хватаю клещи и прячу руку с ними под курткой. Рольф меня не выдаст. Кажется, он в отключке. Совсем по-детски дергает меня за рукав и тащит куда-то за собой, семеня, будто напуганный зверек. У нас он снимал танцы под крепостными стенами. Здесь — бункер, где из людей делают мумии.
— Рольф! Красная трава, помнишь? — кричу я, но он не слышит. Визг пилы заполняет подземелье.
Он в этом зале. Сюда едва проникает тусклый свет из коридора. Я едва не выпускаю из руки клещи.
Он сидит, слегка наклонившись вперед, такой, каким я знал его всю жизнь. Точь-в-точь как во время тех вечеров в «Комениуме», когда он говорил со студентами, которых таким образом лечил, вот именно так он и выглядит. В своем черном костюме… он даже сидит на нарах, сколоченных из досок. Алекс добивался подлинности.
Думаю, этого он и хотел.
Чтобы я вот так увидел Лебо.
Рольф привел меня сюда, и я должен был перетрусить. Понять, что у шефа, пана Напористого, на руках все козыри.
И он почти добился своего. Я чуть было не поздоровался с Лебо. Вот только он мертв.
До моего сознания доходит, что пила уже не слышна.
Я смотрю на Лебо. И жду Алекса.
Ну так и есть.
