В ответ — все то же молчание.
— Я солдат и подчиняюсь приказам, — выпаливает Артур. — Вы же знаете, что я могу попасть к президенту только как доблестный защитник отечества, — продолжает Артур.
— Ну да, поэтому акциями по зачистке руководишь всегда именно ты, — ледяным тоном говорит Каган.
— Как, брат, ты мне не веришь?! — восклицает Артур и прижимает одну руку к сердцу, а другой берет Кагана за запястье.
— Нет, — отвечает Каган.
Алекс смеется. Он сидит, вытянув ноги, и тоже дымит.
— Но я добился результатов, — сурово говорит Артур. — Я был у президента, и он дал добро.
Эти двое будто и ухом не ведут, но на самом деле прислушиваются.
— Президент заинтересован в использовании мест захоронения и развитии туризма. Лидеры оппозиции — тоже. Поэтому решено: эта зона, — махнул он рукой куда-то меж деревьев, — будет неприкосновенной для обеих сторон. В Хатыни возникнет «Мастерская дьявола», музей для Европы и всего мира. А этот партизанский отряд, — показал он на бородачей, сновавших поблизости, — останется нейтральным и будет подчиняться исключительно Министерству туризма. Ничего, а? Что скажете?
И Артур откинулся назад, вытянув свое могучее тело; хрустнув суставами, он скрестил руки на груди.
— Отлично, — с улыбкой сказал наконец Алекс.
— Тогда давайте выпьем, — предложил Артур, вставая, — за наш проект «Мастерская дьявола»!
Мы встаем и пьем. Марушке Алекс тоже дал стакан.
Артур ослабил ремень и закурил сигару.
— Как нейтралы мы будем работать всегда, кто бы ни взял верх, оппозиция или президент. Эта гражданская войнушка когда-нибудь кончится, и страна откроется миру, с президентом или без него. И мы должны позаботиться о том, чтобы у нас было что предложить. Что-то такое, чего нет ни у кого.
Тут Артур сделал пару шагов в мою сторону, встал за моей спиной и по-дружески взял меня за плечо.
— Брат чех, — сказал он, едва не сломав мне плечевой сустав. — Вы хорошо поработали. Сумели привлечь к себе внимание всего мира. Вы сделали из этого вашего, как его… — он пощелкал пальцами, призывая на помощь Марушку.
— Терезина, — выдавила та из себя. Она как раз ела сливу и чуть не подавилась. Тарелку она после этого поставила на стол.
— Вы сделали из Терезина серьезное предприятие! Пожертвования вам давали политики, власти, оружейники и пацифисты, националисты, Мадонна, и всего этого вы достигли за короткое время, верно?
— За пять месяцев, — пискнула Марушка.
— И сколько в итоге вышло? — спросил Артур.
