— Уважаемый Платон может не беспокоиться, все жители кишлака здоровы, чего мы желаем и русским солдатам, — весело перевёл Бес.
— Не может быть. Нам сказали, что только сегодня на вашем кладбище похоронили трёх мужчин. Вы же знаете об этом! — пошёл в наступление Платон.
Пока старики в замешательстве обсуждали эту новость между собой, Платон подозвал Злого и объяснил план действий:
— Забирай всех и парами прочешите окрестности кишлака. Должны побежать тараканы. Эти старые барбосы пришли нам мозги компостировать и время тянуть. Давай бегом, как ты можешь! На связи, — подтолкнул в спину Злого Платон, придав нужное ускорение.
— Не может быть, уважаемый Платон, старейшины о похоронах знали бы, — ответил староста, чуть склонив голову.
— Конечно, я вам верю, уважаемый Нури. Сейчас все вместе идём на кладбище и откапываем свежие могилы. Если там ваши жители, о смерти которых вы не знали, мы уйдём. Если там мужчины с огнестрельными ранениями, я заберу из вашего кишлака всех мужчин возрастом от 14 до 50 лет. И сюда приедут много русских солдат. Так вас устроит? А? Старейшины или, как вас там? — заявил Платон и для острастки передёрнул затвор АКСа.
Бес перевёл, недружелюбно посматривая на старосту и, нервно щёлкая указательным пальцем по спусковому крючку. Старейшины опять начали толкаться, обсуждая нагрянувшую на кишлак, беду. Бес прислушивался к их разговорам и молча кивал Платону. Но ответа от стариков дождаться так и не пришлось. Зато в портативной рации раздался довольный голос Злого:
— Вот всегда удивлялся тебе… ну, ладно! Короче, поймали мы тут двух кавалеристов. К вам идём!
— Каких кавалеристов, Злой? — пытался выяснить Платон, но рация молчала.
Через пять минут в конце улицы появился смешенный отряд. Впереди шёл с пулемётом на плече и довольной физиономией Злой. А за ним конвой вёл под уздцы двух ишаков. На первом сидел улыбающийся Яша-санитар. Это Злой так извинялся перед ним. На втором ишаке сидел весь перебинтованный дух, на вид лет двадцати пяти. А замыкал шествие местный со связанными руками. Конец верёвки был намотан на руку Араратика. Платон задал только один вопрос старосте кишлака:
— Ваши люди?
Старики, ничего не сказав, опустили головы. Гриша запустил двигатель, заполнив улицу грохотом и сизо-чёрным дымом. Сначала попытался культурно выехать задним ходом, но потом плюнул, разрушил, разворачиваясь, чей-то дувал, и поехал малым ходом на выезд. Решили пройтись через кишлак пешком, тем более, что ишаки за Гришей не успевали. Допрос решили учинить не на глазах у всего «колхоза», а так… ближе к кладбищу. Нужно было торопиться, поэтому начали на ходу. Начали с раненого.
