Расследования Берковича 9 [сборник] | страница 50

— Какая случайность? — не поняла Наташа.

— Должно быть, у Авигдора что-то упало в спальне, и это было слышно в салоне. А Шуля это сразу же интерпретировала по-своему, помнишь?

— Это ты все помнишь, — смутилась Наташа. — Ты у нас полицейский.

— Более того, он у нас теперь инспектор полиции, — сказал Хутиэли и поднял бокал с вином. — Предлагаю выпить за то, чтобы инспектор Беркович так же легко распутывал дела, как он разгадал загадку убийцы-призрака.

— Как начнешь год, так его и проведешь, — сказал Беркович, поцеловав жену перед уходом на работу. — А если перефразировать, то можно сказать: каким будет мое первое дело в должности инспектора, такими будут и все остальные. Пожелай мне, чтобы это дело оказалось, во-первых, интересным и сложным, а во-вторых…

— Во-вторых, чтобы это не было дело об убийстве, — перебила мужа Наташа.

— Вот именно, — кивнул инспектор Беркович и сбежал по ступенькам к поджидавшей его служебной машине.

Войдя в свой кабинет, он услышал надрывный телефонный зуммер и поднял трубку.

— Послушай, инспектор, — сказал голос Хутиэли, — я понимаю, что не могу больше тебе приказывать, но войди в мое положение…

— Не понял, — осторожно произнес Беркович. — Что-нибудь случилось, пока я был в отпуске?

— Ты называешь отпуском сутки за свой счет? — удивился Хутиэли, но тут же сменил тон.

— Борис, — сказал он, — я так понимаю, что тебе еще не доложили… Тут у меня женщина, репатриантка из России, иврит знает плохо. Так вот, она твердит уже третий час, что убила мужа. А передо мной лежит заключение о смерти, в котором сказано, что человек этот умер от рака. Ни о каком акте насилия и речи быть не может. Мужа ее, между прочим, похоронили неделю назад. Она отсидела шиву и пришла с повинной. Может я чего-то не понимаю? Ты бы разобрался — не в службу, а в дружбу…

— Иду, — сказал Беркович и положил трубку.

Женщина, о которой говорил Хутиэли, оказалась миловидной блондинкой, с огромными миндалевидными черными глазами — еврейская красавица, классический, можно сказать, случай. В удостоверении личности было написано: «Светлана Прицкер, имя отца Моисей, год рождения 1955, страна исхода Россия, национальность еврейка».

Сжимая и разжимая пальцы, Светлана Прицкер повторила по-русски то, что пыталась объяснить на иврите инспектору Хутиэли:

— Я убила мужа. Это признание я делаю в здравом уме и твердой памяти и прошу составить протокол. В защите не нуждаюсь.

— Признание — не доказательство, — сказал Хутиэли. — Борис, объясни ей: нужны улики, свидетельства, экспертные заключения. Ничего этого нет. Уговори ее пойти домой и лечь в постель.