Расследования Берковича 11 [сборник] | страница 37

— Ну что? — нетерпеливо спросил инспектор, когда эксперт поднял трубку.

— Бокштейн умер от удушья, вызванного сильнейшим синтетическим ядом. Следы этого яда я обнаружил в бокале, из которого он пил.

— Ага! — воскликнул Беркович.

— «Ага» — слишком сильно сказано, Борис! Видишь ли, там действительно только следы яда. Его недостаточно даже для того, чтобы отравить младенца, не говоря о таком тяжелом мужчине, как Бокштейн. В покойном около восьмидесяти килограммов веса, и концентрация яда должна была быть раз в сто больше.

— Раз в сто? Ты уверен?

Хан не удостоил инспектора ответом.

— И что же теперь? — спросил Беркович, сбитый с толка.

— Не знаю, — вздохнул эксперт. — Тебе виднее, ты сыщик.

— Может, кто-то в суматохе перелил в бокал Бокштейна коктейль из другого, не отравленного, бокала? — подумал вслух инспектор. — Вот концентрация и уменьшилась.

— В сотню раз? Исключено, — заявил эксперт, — потому что…

— Да я и сам понимаю, — перебил Беркович. — Нужно было влить литра два жидкости, верно? К тому же, непонятно, зачем убийце было рисковать и разбавлять отравленный коктейль? Все равно обнаружили бы, что в напитке яд.

— Да, логики мало, — согласился Хан.

— Бокштейн пил что-нибудь, кроме коктейля?

— Нет, — отрезал эксперт. — И ничего не ел — это я отвечаю на вопрос, который ты мне сейчас задашь.

— И не подумаю, — хмыкнул Беркович. — Я и так знаю, что Бокштейн ничего не ел после шести вечера.

Закончив разговор, Беркович долго сидел задумавшись. Он уже допросил не только председателя землячества, но и всех, с кем Бокштейн общался на этой вечеринке, а также обоих официантов, хотя напитки разносил только один из них, а второй занимался закусками. В кухне отравить напиток не могли, поскольку никто не знал, какой именно бокал достанется Бокштейну. С подноса Бокштейн взял бокал сам, не выбирая, поскольку был увлечен разговором с Меиром Бруком, журналистом русской газеты. На допросе Брук сказал уверенно:

— Мы говорили о Ходорковском, Исак уверял меня, что тот, будучи человеком гениальным, все заранее просчитал, в том числе и свой арест. Мол, понять его логику мы просто не в состоянии, как не можем понять, скажем, общую теорию относительности. Представляете?

— Да-да, — нетерпеливо сказал Беркович. — Так вы утверждаете, что бокал с подноса…

— Официант проходил мимо нас. Исак проводил его взглядом, потом щелкнул пальцами, и когда официант остановился, не глядя взял с подноса бокал.

— Не глядя?

— Он смотел на меня, инспектор! Исак просто протянул руку и взял первый попавший бокал — вовсе, кстати, не из тех, что стояли ближе к нему.