Расследования Берковича 11 [сборник] | страница 23

Было ясно, что Шломо очень хочет поделиться впечатлениями с профессиональным полицейским, и Беркович мысленно вздохнул.

— Расскажите подробнее, — сказал он. — Должно быть, здесь какая-то тайна?

— Конечно! — воскликнул Шломо. — А лучше знаете что? Давайте я соединю вас с Левингером, услышите историю из первых уст. Я ведь могу и наврать, а тут главное — детали, верно?

Разговаривать с неизвестным ему Левингером Берковичу не хотелось, но и отступать было уже поздно. Шломо набрал номер и подозвал инспектора к телефону. Голос в трубке оказался приятным рокочущим баском, говорил Левингер интеллигентно, объяснял толково.

— Речь идет о моем лучшем друге Марке, инспектор, — сказал он. — У него был сердечный приступ, и он оказался в больнице. Врачи приняли меры, сутки спустя Марк уже свободно передвигался, и дело шло к выписке. Жена с дочерью посетили его утром, а под вечер посыльный привез в больницу для Марка коробку с шоколадными конфетами. Дело в том, инспектор, что Марк с юности пристрастился к маленьким шоколадкам, жует их по десять в день, они ему заменяют сигареты. Конфеты он ест не всякие, а определенный сорт для диабетиков; не потому, что сам болен — просто они не такие сладкие. Продают этот сорт всегда в круглых металлических коробках. Такую коробку и привез посыльный, надписи на ней не было, но Марк, видимо, решил, что это жена послала коробку, чтобы лишний раз самой не ездить.

— Вы сказали «видимо»? — прервал Беркович Левингера, уловив заминку в рассказе.

— Да, потому что точно узнать уже не у кого, — вздохнул собеседник. — Марку передали коробку, а часа через два медсестра вошла в палату и увидела, что он мертв. Медицинское обследование показало, что Марк умер от отравления.

— Что с конфетами, оставшимися в коробке? — резко спросил Беркович.

— Ничего, инспектор. Там яда не оказалось. Видимо, Марку сильно не повезло — он съел именно ту конфету, что была отравлена.

— Жена вашего друга действительно посылала эту коробку?

— О чем вы говорите! Естественно — нет.

— Вы сказали, что коробку передал посыльный. От какой фирмы? В больнице должны были расписаться на бланке.

— Должны были, наверно. Но никакого бланка посыльный не предъявил. Просто передал коробку для Марка Эскина, никто и не подумал, что здесь мог заключаться какой-то подвох. Сказал, что это от жены. И уехал.

— Понятно, — сказал Беркович, помолчав. У него не было ни малейших оснований вмешиваться в действия местной полиции — наверняка расследование идет по всем правилам. Что он мог сказать Левингеру?