Глава 8. Гоблины, стрекозы, и математические головоломки
Почти на двое суток майор Корнс стал главным героем группы. Лишь у него был опыт работы с армейской программой дешифровки. При такой сложности задачи, программа требовала гигантских вычислительных ресурсов. Компьютер на борту «Гулливера» не справлялся, и пришлось организовать дистанционную синхронизацию с компьютером обсерватории Университета Падуи. Даже при этой мощности, расшифровка шла очень медленно. Корнс пояснил: язык джамблей, вероятно, очень сильно отличается от всех человеческих языков. Фрагменты «чужого» кода уже удалось поделить на кластеры по сопоставлению с TV-фрагментами, однако, не получалось выделить из этих кластеров элементарные смысловые единицы: базовые корни (или базовые иероглифы, если язык джамблей — иероглифический)…
…После двадцати часов работы, научная кают-компания «Гулливера» была похожа на берлогу хиппи, добывших стог конопляной соломы. Помещение завалено бумажными стаканами, банановой кожурой, и скомканными черновиками. Столы заляпаны кофе и фруктовыми соками. Среди этого безобразия слоняются шесть человек — будто пифии Дельфийского оракула (произносившие пророчества, обкурившись галлюциногеном).
Очередной раз заглянул матрос вахтенной команды, и спросил:
— Извините, можно я уберу тут бардак?
— Нельзя, — ответил Майкл Стефенсон, — где-то тут может лежать разгадка.
— Эх… — матрос вздохнул, и обратился к майору Корнсу, — …Извините, сэр, можно, вы напишете записку старпому, что запретили тут уборку?
— Да, — откликнулся британец, черкнул несколько слов на первом попавшемся листе и пихнул в руку матросу.
— Спасибо, сэр, — сказал тот, козырнул и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
— Тупик, — сказал профессор Эдуаро Линсано, оглядев поле интеллектуальной битвы.
— Тупик, — согласилась Жози Байо, — по-моему, мы в чем-то критически ошиблись.
— Это эволюция критически ошиблась, породив нас, — иронично отреагировал Юлиан, устроившийся непосредственно на полу в позе индийского заклинателя кобр.
— Ну тебя совсем, — слегка обижено буркнула француженка.
— Где-то тут может лежать разгадка, — повторил Майкл, и обратился к Аслауг, — что ты рисуешь?
— Гоблина, — ответила голландка.
— Зачем? — спросил он.
