— Статуэтка дяди Эдвина! — ахнула Эмили.
Бен читал дальше:
— «Полиция не усматривает связи между этим инцидентом и следующим, очевидно, самым свежим случаем таинственной болезни, косящей население нашей столицы. Сторож музея найден на своем посту мертвым в состоянии серьезной экссангвинации».
— Экс — чего? — спросил Джек.
— Это значит — обескровленный, — пояснил Бен и медленно сложил газету. — Не усматривает, как же! Сэр Дональд охотился за этой статуэткой. Я помню, как он спрашивал дядю Эдвина. Наверное, хотел выяснить, где она находится.
Джек наморщил лоб:
— А зачем она ему?
— Не знаю, — честно ответил Бен. — Возможно, это знал дядя Эдвин.
— А этот профессор Эйденснэп не может нам помочь? — спросил Джек снова.
Бен восхищенно взглянул на друга, хлопнул его по плечу и возвестил:
— Эмми, Джек! Нам надо навестить профессора Эйденснэпа!
Эмили напомнила Бену, что им надо в явиться домой к ланчу, иначе у миссис Миллз возникнут какие-нибудь подозрения. Джек, который постоянно испытывал голод и знал, что друзья обязательно передадут ему что-нибудь из еды, нашел эту мысль в высшей степени удачной. Потому все трое вернулись на Бедфорд-сквер.
Миссис Миллз настояла на обычном послеобеденном отдыхе, но к трем часам дня трое друзей были свободны и могли, наконец, отправиться в Британский музей. Спустя несколько минут они оказались на месте.
Джек смотрел на огромное здание круглыми от изумления глазами.
— Да это же не музей, а целый дворец! — воскликнул он.
И действительно, перед ним возвышался внушительный фасад в три этажа, поддерживаемый мощными колоннами. К главному входу вели широкие ступени.
Эмили и Бен с улыбкой переглянулись, и Бен похлопал Джека по спине.
— Пошли.
Бен и Эмили по-хозяйски взошли по ступеням и вошли в холл. Они много раз бывали здесь прежде, обычно с отцом. Швейцар узнал и приветственно коснулся полей шляпы.
— Добрый день, мистер и мисс Коул!
Внутри музей был так же величествен, как и снаружи. Джек смотрел по сторонам с благоговением. Потолок, ему казалось, уходил на полмили вверх. Шаги и шепот посетителей эхом отдавались в широких каменных коридорах и залах. В таком месте надо было молчать. Шум здесь был неуместен.
Бен повел всех по широкой каменной лестнице к галерее, где через боковую дверь они вышли в коридор, куда обычно публика не заглядывала. Бену даже пришлось один раз спросить дорогу. Вскоре они оказались перед дверью кабинета профессора Эйденснэпа. В ответ на их стук из-за дверей раздался дребезжащий голос:
