Бен уткнулся головой в грудь отца и долго, очень долго плакал. Почему-то ему вспоминался день, когда он играл в парке Бедфорд-сквера. Ему было лет пять, и он решил залезть на дерево. Лез все выше и выше, но тут под ногой подломилась ветка, и он полетел с дерева вниз головой. Сильные руки отца поймали его в дюйме от земли. Гаррисон Коул спокойно поставил Бена на ноги и повел домой обедать, а после обеда стал учить сына, как лазать по деревьям. С тех пор Бен никогда больше не падал с дерева.
А теперь подхватить его будет некому…
Бен утер слезы с воспалившихся глаз и вспомнил наставления отца. Поднявшись с земли, он бережно уложил тело отца на спину и накрыл сверху его плащом. После этого опустился на колени и прочитал «Отче наш».
— Прощай, отец, — сдерживая рыдания, произнес Бен.
Потом он поднялся с колен, последний раз посмотрел на отца и отправился к морю, к своему дому.
Из журнала Бенедикта Коула.
3 апреля 1850 года (продолжение).
Я пишу эти строки, Эмили, и у меня больше нет слез. Думаешь, я черствый и бессердечный? Нет, я думаю, что отец одобрил бы мое поведение. Я оплакал его, и теперь у меня важное дело. И чтобы справиться с ним, очень важно самому остаться в живых…
Бен вошел в Пуэрто-Морелос среди дня, голодный и иссохший. Весь путь ему пришлось пройти под зноем полуденного солнца. По дороге встречались ручьи, но мальчику не во что было набрать воду. Он снял пиджак и обернул его вокруг головы как чалму. Потом, входя в город, Бен надел его как полагается.
Небольшой городишко был так же тих и сонлив, каким Бен его покидал. На зоколо все так же по-прежнему стоял отель. Бен подумал, что люди платят за ночлег в этом отеле и домом его можно назвать временным, но, с другой стороны, владелец живет при нем постоянно. Следовательно, он все-таки является домом, а значит, недоступен Камазотцу и его племени.
Но Бен не дошел до отеля. Одной стороной зоколо выходил прямо к рыбачьим причалам, и Бен, посмотрев в сторону моря, увидел корабль! Он почти обрадовался.
Это был не их корабль, так как возвращение экспедиции ожидалось только через месяц. Но корабль был британский — на мачте развевался «Юнион Джек»! И еще один флаг развивался пониже — синий с белым квадратом в центре. Это был «Синий Питер», возвещавший о том, что судно готовится к отплытию.
Бен усилием воли заставил себя бежать. Ботинки стучали по иссохшей земле, потом по трескучим доскам причала. Корабль, торговое трехмачтовое судно, стоял, ошвартованный штирбортом, кормой к городу. Надпись на борту указывала на его приписку к Ливерпулю. Матросы грузили припасы. По всему было видно, что до отплытия еще есть время, и поэтому обессиленный Бен перешел на шаг.
