Во власти Бермудского треугольника | страница 8
— Вижу! — воскликнул Кетумиле, указывая пальцем вперед. — Вон они!
— Слоны?
Несмотря на тряску, Быков привстал, держась за раму ветрового стекла.
— Крокодилы, — был ответ. — Нам повезло.
— Я собирался фотографировать слонов.
— Крокодилы лучше. Может быть, они кого-нибудь поймают у нас на глазах. Вот это будут снимки! Крокодилы, пожирающие добычу. Представляешь?
Быков представил и невольно поежился. Но сюжет как нельзя лучше подходил к задуманной серии под условным названием «Война и мир в дикой природе». До того, как стать профессиональным фотографом, Быков недоумевал и возмущался во время просмотров документальных фильмов, в которых хищники пожирали пойманных животных. Ему казалось, что люди должны не наблюдать за происходящим со стороны, а непременно вмешиваться в происходящее.
Перелом в сознании прошел, когда, увлекшись, Быков фотографировал волков, терзающих олениху, пока она не перестала биться, кричать и сучить ногами. Вернувшись домой, Быков безобразно напился и принялся каяться в том, что согрешил.
— Я ведь человек! — восклицал он, ударяя себя кулаком в грудь. — Челове-е-ек! Понимаешь, мама? Венец творения! Царь природы! Только царь поганый оказался. Стоял и смотрел, как несчастное животное умирает. А стоило всего лишь выстрелить или закричать.
— И чего бы ты добился? — полюбопытствовала мать, незаметно убирая со стола графинчик с водкой.
— Как чего? — возмутился Быков. — Я спас бы олениху, вместо того, чтобы подзаработать на ее смерти.
— А волки? Что ели бы они? Сейчас зима, голодно. Может, у них волчата? Может, они изголодались совсем? Одним господь дал рога и копыта, другим — клыки и когти. Не нам решать, кто из них правильнее или важнее.
— Черт… Об этом я как-то не подумал.
— Вот и подумай, — усмехнулась мать. — А заодно подумай, отчего на земле постоянно случаются войны, эпидемии и катастрофы? Почему Бог терпел концлагеря, вместо того, чтобы испепелить виновных на месте?
— Хочешь сказать…
Быков не договорил, напряженно морща лоб. Мать медленно повела головой из стороны в сторону.
— Об этом не принято говорить, — тихо произнесла она. — Вот и не будем. Но я скажу тебе кое-что другое, сын. Та олениха… Даже если бы ты отогнал волков, то уже ничем бы не смог ей помочь. Ее, раненую, в любом случае догнали бы и растерзали. Или же тебе пришлось бы заботиться о ней и дальше. Как там у Экзюпери?
— Мы ответственны за тех, кого приручили, — пробормотал задумчивый Быков.
— И за тех, кого спасли, — сказала мать. — Даже в большей мере. И если там… — Она показала глазами вверх. — Если там кто-то есть, то он может рассуждать примерно так же. Ведь недаром же мы были созданы по его образу и подобию…