Затем в нем проснулась жажда мести.
— Никогда, — говорил он, — эта боль не прекратится в моей груди и во веки веков я не забуду сделанного мне зла! Клянусь отомстить за моих детей и за себя! И если я этого не сделаю, то какой же я буду князь перед моими подданными?!
Почтенный Лун-ван не вспомнил, что многие тысячи этих подданных только что погибли ради жадности его сына и что Бессмертные, в сущности, только защищаются…
В тот же день по всему Восточному морю был отдан приказ, призывающий сто тысяч здоровых воинов явиться ко дворцу Лун-вана. Старый князь-дракон сам решил стать во главе этого войска и повести его против дерзких людей, чтобы отомстить за своих сыновей.
Шесть бессмертных гениев с нетерпением ожидали возвращения остальных двух отсутствующих друзей и начали уже беспокоиться, видя, что они так долго не возвращаются. Поэтому понятно, как они обрадовались, когда Дун-бинь и Сянь-гу вернулись целыми и невредимыми.
Их закидали вопросами. Люй подробно рассказал все свои приключения и все перипетии борьбы с войсками Лун-вана.
— Если бы старший сын дракона не был убит, а младший не потерял руки, — нам пришлось бы плохо, — закончил Дун-бинь свой рассказ.
Все присутствующие шумно выражали свою радость и восхваляли храбрость Дун-биня. Особенно радовался Лань Цай-хэ.
— Ну, — говорил он, — теперь-то Дун-бинь кровью смыл наш позор!
Один только Чжан Го-лао не принимал участия в общей радости и сидел, хмуря свои седые брови. На это, наконец, обратили внимание и спросили, чем он, как будто, недоволен?
Старый гений сначала отмалчивался, но на повторные вопросы, наконец, сказал:
— Господа, напрасно вы радуетесь чужому горю! И будьте уверены, что Лун-ван постарается отомстить… И вы, Дун-бинь, неправы: зачем было проявлять столько жестокости? Разве вы забыли, что у вас есть оружие сильнее меча — ваше Дао… Почему вы не пробовали успокоить их добрыми словами и уговорить? Разве отцу не больно потерять детей? И разве он теперь не пошлет на нас новое войско? Ой, не шутите с этим! Рано вы радоваться начали… Поверьте мне — неприятель скоро будет здесь!
Эта трезвая речь подействовала на всех, как ушат холодной воды; все притихли и замолчали. Наконец, Хань Чжун-ли сказал:
— Что сделано, того не воротишь, и раскаиваться нам нечего. С чем они на нас пойдут, тем и мы им ответим; зачем же нам заранее складывать руки? Я знаю, что врагов можно ожидать с минуты на минуту, но уверен, что мы и на этот раз с честью выйдем из положения.
