– Похоже, это противоречит всем представлениям о времени, Фурунео.
– Вероятно, да. Ладно, позвольте уж мне вытащить ногу из лужи. Еще немного, и я в нее вмерзну.
– У вас есть синхронизированные временные координаты, чтобы вытащить оттуда Макки?
– Есть! Но я надеюсь, калебан не отправит его домой.
– Не понял вас.
Фурунео объяснил.
– Я рад, что вы сумели это понять. Признаюсь, я думал, что вы до сих пор не прониклись серьезностью положения.
Уривы ставят серьезность и искренность во главу угла, как и тапризиоты, но Тулук провел очень много времени с людьми и научился распознавать юмор.
– Ну да, каждый биологический вид сознающих сходит с ума по-своему, – сказал он.
Это был известный уривский афоризм, но приблизительно то же самое мог бы сказать и калебан, и принявший гневин Фурунео едва не поддался приступу ярости. Однако он сумел стряхнуть с себя ненужную эмоцию и собрал волю и мысли в кулак.
– Мне кажется, что вы едва не потеряли контроль над собой, – проницательно заметил Тулук.
– Вы не отключитесь, чтобы я, наконец, смог спасти ногу?
– Мне еще кажется, что вы сильно утомлены, – сказал Тулук. – Вам следует отдохнуть.
– Как только смогу, сразу последую вашему совету. Надеюсь, я не усну в этом чертовом парнике калебана, иначе я рискую проснуться готовым блюдом для людоедской трапезы.
– Вы, люди, порой выражаете свои мысли совершенно отвратительным способом, – сказал урив. – Но все же вам лучше некоторое время продержаться в бодрствующем состоянии. Макки это может помочь.
◊ ◊ ◊
Он был человеком, накликавшим свою смерть.
(Эпитафия на могиле Аличино Фурунео)
Было темно, но для черных мыслей не нужен свет.
Черт бы побрал этого садиста, этого идиота Чео! Было большой ошибкой оплачивать операцию, которая превратила пан-спекки в отмороженного зомби. Почему он не смог остаться таким, каким был, когда они познакомились? Таким необычным, экзотическим, таким… таким… возбуждающим.
Но тем не менее пока он был полезен. И, конечно же, он был первым, кто увидел потрясающие возможности в их с Млисс открытии. Это, по крайней мере, все еще возбуждало и щекотало нервы.
Она покоилась в мягком, реагирующем на малейшие движения собако-кресле. Эта собака была генетически модифицирована и приобрела некоторые кошачьи свойства – могла успокаивать сидевших на ней людей громким мелодичным мурлыканьем. Умиротворяющая вибрация проникала в плоть и отыскивала очаги раздражения, чтобы унять его. Как это успокаивает.
