----------------
1) Кудрявцевой.
2) См. примеч. стр. 39.
51
человек), захочет испытать другое что, он тогда замучается, что сознательно пошел на компромисс. Я и не знаю, как была бы рада жить с ним, с Леонтьевым, -- он тоже пишет и непременно хочет ко мне приехать, -- а как сделать с Душкиным -- не знаю.
Сейчас получила другое письмо от Душкина, в котором он пишет, что примет православие, бросит семью для того, чтобы помочь мне в трудовой жизни и служить мне в моей болезни. A я как прочла, противлюсь этому всей душой, чувствую, что это соблазн на него нашел, и не могу понять, зачем сам по себе человек без всякого внешнего давления, предпочитает одних людей в ущерб другим. Не все ли равно любить, жалеть, служить, именно тем, среди которых сам бог меня поставил, и тем более, что я-то в настоящее время пользуюсь таким уходом, такой любовью и теплотой милых Кудрявцевых, что просто не по заслугам. Дорогой Лев Николаевич, помогите, как успокоить Душкина, научите меня, я не хочу, чтобы он ради меня семью бросал".
"Дорогая Мария Александровна, -- отвечает Л. Н. -- На письмо Душкина ответить надо, уговаривая не изменять своего положения, не ездить к вам, и, главное, не переходить в православие. Разве можно нам, смертным людям, делать дурные дела, как ложь притворного обращения, для того, чтобы вышло что-то хорошее, ведь он может умереть в минуту произнесения лжи, то есть совершения самого большого зла, какое только может сделать человек. Да и зачем ему переменять свое положение? Если ему живется хорошо там, то надо так и жить, а если ему тяжела эта жизнь, то там, на месте, надо изменять свое внутреннее отношение к ней. И, главное, не считать себя лучше, чем есть, и не обманывать самого себя. Я напишу вам еще, а теперь только хочу сказать, что вот-вот кончаю свое писание, весь поглощен им, и оттого не уезжал в Ясную, куда еду второго мая. Передайте мой дружеский привет вашим дорогим хозяевам. Маша в Ясной, Таня здесь. Целую вас".
М. А. переслала копию этого письма Душкину. Поселение их вместе так и не состоялось.
Прожив недолго у Кудрявцевых, достаточно окрепнув, М. А вместе с Марьей Феодоровной поехала в Ясную.
Это было летом 1893 г. тоже голодного года. Лев Николаевич только-что вернулся из Рязанской губ.
Вот что М. А. пишет уже из Ясной Марье Львовне:
"Дорогая Маша, писать не могу. Окажу одно, что мне очень и очень хорошо. Сейчас у вас в Ясной говорила долго и радостно так хорошо с Софьей Андреевной. Льва Николаевича не было дома. Потом он приехал, и я себя не помнила, что увидела его живого, хотя все время твердо верила, что непременно его увижу. Лев Николаевич бодр, но похудел за эти четыре года сильно. Все ваши меня очень любовно встретили...".
