Наташка излагала понятно. Даже слишком. Ну почему эта простая мысль мне самой не пришла в голову?
— А на какие же деньги, позволь тебя спросить, ты приобрела свой экзотический тур? — продолжала морально уничтожать меня Оганезова.
Понурив голову и боясь поднять на подругу глаза, я тихо ответила:
— Я с карточки сняла.
— Откуда же у тебя столько карточек? — сварливо осведомилась Наташка. — У меня, например, ни одной нету.
— Так ты не просишь, вот тебе и не дают, — охотно пояснила я. — А подала бы заявку в банк на кредит, у тебя бы тоже карточки на черный день имелись.
— Нет уж, спасибо, я как-нибудь своими средствами обойдусь, — огрызнулась Оганезова. И тут же уточнила: — И много ты на этот раз потратила?
Услышав сумму, которую я без долгих раздумий швырнула в пену океанского прибоя, подруга присвистнула и, не спуская с меня расширившихся глаз, взялась за телефонную трубку. На корешке, который взамен денег и паспорта выдала мне менеджер Олеся, Наташка разобрала телефон «Зиг-зага», и, вдохнув в грудь побольше воздуха, набрала нужную комбинацию цифр.
— Здравствуйте, девушка, вас Олеся зовут? — льстиво проговорила она в мембрану трубки. — А я мама той девицы, которая приходила к вам сегодня утром. Ну да, черненькая такая, кудрявая. Олеся, вы знаете, тут вот какое дело. Моя дочурка, как бы это помягче выразиться, не совсем в себе. Да нет, не сумасшедшая, просто не дает себе отчета в своих тратах. Чего я от вас хочу? А хочу я, дорогая Олеся, чтобы вы вошли в наше положение и вернули нам деньги и документы назад. Да, именно, ни на какой Занзибар она лететь не собирается. Что значит «уже отдали на оформление»? Не может быть, чтобы так быстро. Зачем вы меня обманываете? И потом, как вы можете отправить в Африку человека, не сделав ему прививок от малярии и желтой лихорадки? Ах, у вас договоренность с Институтом тропических болезней и врач приедет прямо в аэропорт? Ну что же, отлично! Не хотите по-хорошему, значит, будем разговаривать с вами в другом месте.
Красная как рак, Наташка сердито отшвырнула от себя трубку и, испепеляя меня взглядом, свирепо проговорила:
— Ну ты и наделала, мать, делов! И как нам теперь твой паспорт оттуда забирать? Про деньги я уже и не говорю, про деньги можешь вообще забыть.
Окончательно убитая этим ее суровым тоном, я больше уже не мечтала, как буду бродить по песчаному пляжу, купая ноги в прибрежной пене. Все мысли мои были устремлены в одном направлении, а именно: как бы сделать так, чтобы бдительный следователь не сопоставил мою фамилию в ашановском чеке с той же самой фамилией в билете на самолет.
