Зазвонил телефон, и Олеся, чертыхнувшись, сняла трубку. С минуту она молчала, а потом безразличным голосом сказала:
— Завтра так завтра, мне все равно.
И, нажав на клавишу отбоя, раздраженно пояснила:
— Строители, сволочи, про смерть Светки пронюхали. Теперь, думаю, вообще никогда ремонт не закончат. Будут изо дня в день завтраками кормить, а мы так и будем сидеть в этих руинах.
И тут только я заметила, что офис «Зиг-зага» действительно находится в стадии ремонта. Два стола сдвинуты к центру комнаты, освобождая подход к дальней стене, пол застелен целлофановой пленкой, а на покрашенных бежевой красочкой стенах белеют пятна штукатурки.
— Три четверти работы сделали, деньги получили, а теперь начинается — придем завтра, придем послезавтра… — ворчала Олеся. — Вот сейчас еще утро, что бы им не прислать кого-нибудь к обеду да не закрасить эту проклятущую стенку…
Я уже не слушала ее недовольное бормотание, окрыленно направляясь к выходу. Подумать только! Уже в четверг я буду сидеть в самолете, держащем курс на Африку, а все мои проблемы останутся здесь, в Москве. Не надо будет никому доказывать, что я не верблюд и что я не убивала эту самую Круглову, которая, оказывается, сирота и выросла в детдоме. Жалко, конечно, Стервозу, с самого детства не везло ей в жизни, но, честное слово, я здесь ни при чем.
* * *
Домой я прилетела словно на крыльях. Я ужасно торопилась, мечтая рассказать Оганезовой о своих успехах. Ворвалась в комнату и застала подругу, спасающую остатки хлеба с вареньем. Наталья отрезала тоненькие ломтики от оставшейся половины батона, окунала их в банку и, подождав, пока хлеб пропитается сиропом, по-гурмански крутя носом, поедала сладкие бутерброды. Завидев меня, приплясывающую в дверях, Оганезова с трудом проглотила то, что успела набить себе в рот, и с любопытством спросила:
— Ну что, узнала что-нибудь интересное?
— Лучше, Наташка, в сто раз лучше! — запрыгала я от распиравшего меня счастья. — Я купила тур на Занзибар!
В комнате повисла долгая тишина, после которой особенно пронзительно прозвучал крик Оганезовой:
— Ты что, совсем, что ли, спятила? Какой, на хрен, Занзибар? Ты понимаешь, что тебе надо сидеть тихо, как мышке под веником, и не высовываться? Ха, представляю себе эту картину! Следователь, если он не дурак, уже разослал во все аэропорты списки покупателей «Ашана» за вчерашний день. Просто так. На всякий случай. А вдруг повезет? И там, как ты сама догадываешься, среди других имен числится Гришечкина Алиса Геннадьевна, которая расплачивалась кредитной картой и оставила для потомков все свои реквизиты. Следователь, углядев знакомую по «Ашану» фамилию в списке вылетающих за границу пассажиров, ужасно обрадуется, потрет ручки и скажет: «А подайте-ка сюда эту Гришечкину, которая ни с того ни с сего в самый последний момент покупает горящую путевку в том самом, замечу, агентстве «Зиг-заг», которое возглавляла покойная Круглова, и в авральном порядке срывается на Занзибар!» И примут тебя, моя ты девочка, прямо у трапа, и поедешь ты в следственный изолятор, где твои шансы доказать, что ты не убивала Круглову, будут равны нулю. Я понятно излагаю?
