И вот, сняв денежки с кредитки, я вернулась в офис турфирмы, отдала всю наличность и свой загранпаспорт милейшей девушке-менеджеру и, в ожидании, когда Олеся выполнит все необходимые формальности, рисовала себе божественные картины. Как я, обмирая от восторга, буду гулять по песчаным пляжам, изредка заглядывая в маленькие магазинчики на берегу, чтобы прикупить себе сувенирчик-другой, и после этого, улыбаясь красавцу бармену, наслаждаться чашечкой кофе с тирамису в прибрежном ресторане, радуясь своей невероятной удачливости.
* * *
Пока я предавалась мечтам о волшебном отдыхе, Олеся заполняла какие-то бумаги и знай себе рассуждала про жизненные несправедливости. Из пространной болтовни девчонки я уже знала, что о гибели директорши ей не известно ровным счетом ничего. Менеджер турфирмы говорила об этом с легкой долей разочарования и даже с некоторой обидой в голосе.
— Представляешь, пока я чахла на Занзибаре, нашу кошелку придушили, — подпихивая мне заполненный бланк для подписи, посетовала она.
Выслушав сочувственные восклицания, которыми я уместно отреагировала на ее слова, Олеся продолжала:
— Вот всегда так. Стоит уехать на недельку, как обязательно случается что-нибудь прикольное. В прошлый раз Генка ногу сломал, а теперь вот Светку грохнули. Интересно, за что ее так?
— Может, конкуренты? — высказала я вполне логичное предположение.
— Да ты что, какие конкуренты? — засмеялась девчонка, убирая деньги и загранпаспорт в верхний ящик стола и протягивая взамен какой-то квиток. — Мы знаешь какая мелкая фирмочка? Нас и сотрудников-то всего трое — я, Генка да Светка. Кому наша Круглова перешла дорогу — ума не приложу.
Я взяла квитанцию, а Олеся встала из-за стола и направилась к чайнику за горячей водой, чтобы заварить мне еще чашечку кофе.
— Ну вот, готово дело, — весело сказала она, заливая кофейный порошок крутым кипятком. — Завтра я сдам паспорта на оформление, а в четверг полетишь на Занзибар.
— А может, это Геннадий убил вашу директрису? — наобум спросила я, прихлебывая обжигающий напиток, просто для того, чтобы поддержать разговор.
— Да ты что, — отмахнулась девчонка. — Генка Светлане как брат, они в одном детском Доме росли.
— Те, которые как братья, обычно и убивают, — зловещим голосом проговорила я, невольно подражая Наташкиным интонациям.
Теперь, когда волосы мои стали черны как смоль, я все чаще и чаще ловила себя на мысли, что начинаю все измерять категориями своей мудрой подруги. Сказала, но тут же спохватилась, понимая всю неуместность подобного замечания.
